В четырех метрах от меня гоц остановился. И увидев, как вздулось перевитое канатами мышц окровавленное тело противника, на долю секунды я немного засомневался в себе, больно грозен гоц. Однако мимолетная слабость тут же испарилась, словно ее и не было, и я приготовился к бою. Ноги полусогнуты, ирут передо мной, и я жду первого движения квартерона. Но он, по какой-то причине, решает потянуть время и спрашивает:
– Зачем вы убиваете нас?
Голос у него хриплый, а слова вырываются из горла толчками. Странно, я думал, что у гоцев с человеческим языком проблемы и лишь избранные единицы, старейшины и вожди, владеют языком остверов. Но квартерон передо мной говорит, и выражается достаточно ясно. Вот только общаться с ним я не хотел, ни к чему тратить силы на разговор с тем, кого собираешься убить. Однако гоц не наступал, хотя его дубина была готова к бою, и я решил сам начать атаку.
Три быстрых шага вперед. Гоц замахивается дубиной, и она устремляется в мою голову. Но чего-то подобного я и ожидал, а потому, нырнул под занесенное надо мной орудие убийства, скользнул влево и сталь ирута стремительным росчерком прошлась по боку противника. Слышно громкое сопение гоца. Он поворачивается на меня, и все его движения говорят о том, что пока раны слабо тормозят противника. Да, боевая модель делалась на совесть, сказать нечего, маги ишими-барцев постарались. Но это пока он на ногах, а с каждой минутой боя квартерон будет только слабеть.
Прыжок назад! Вовремя! Левая ладонь врага проносится всего в паре сантиметров от моего носа, и прежде чем я успеваю достать ее клинком, уходит из опасной зоны. Вновь взлетает дубина, и опять я увернулся. Взмах! Мой отскок! Удар рукой! Отход! И если смотреть на все происходящее глазами зрителей, дела мои плохи. Однако я чувствую, что с каждым взмахом сил у квартерона все меньше, кровопотерю никто не отменял, а это такой фактор, который влияет на весь поединок. И когда через несколько минут беготни и рывков из стороны в сторону я замечаю, что гоц снизил темп атак, я контратакую.
Рывок на противника! Обманный финт! Уход от грозной дубины, выпад в сторону врага и возвратным движением клинок ирута прошелся по левой ладони. Очередное сопение гоца. И опять я иду вперед, пританцовываю вокруг противника и не даю ему зацепиться за мою фигуру взглядом. Квартерон уже не успевает за мной, я быстрее и крепче, а значит, пора заканчивать.
Мой клинок вертится перед заплывшей жиром крупной сальной мордой. Дубина поднимается для нового удара, и я прыгаю вперед. Верный ирут крепко зажат в ладони. Острие меча впивается в горло противника, и пусть, мне не хватает массы тела, чтобы столкнуть гоца наземь, мой выверенный удар ставит в нашей схватке окончательную точку. И единственное, что смог и успел сделать смертельно раненый квартерон, это рвануться на меня и ударить своей покалеченной левой рукой в мою грудь.
На некоторое время я потерялся и задохнулся, воздух застыл в груди, рот нелепо открылся, а сжимающая рукоять ирута ладонь разжалась. Но слабость быстро проходит. Дыхание восстановилось, и я увидел, как гоц падает на спину, а мой клинок, подрагивая, торчит в его гортани. Работа сделана. Очередной поединок за мной и авторитет вожака поднялся на один уровень. Однако расслабляться нельзя. Впереди целый день и деревня, где существ подобных убитому мной квартерону минимум сотня. И стараясь выглядеть спокойным и расслабленным, я подошел к мощному двухметровому телу поверженного врага и, с усилием, выдернул из умирающей плоти свой меч. Затем, повернувшись к строю воинов, я вскинул над головой окровавленный клинок, и выкрикнул:
