– Арни, ты слышал, что Хаперни собрался линять?
– Да, он сам мне об этом сказал несколько минут назад.
– Хм. Неужели задержка результатов по его тематике так его разбила? Или, может, ему где-нибудь предложили большие деньги?
– Нет, – возразил Берг. – Он сказал, что устал от режима и хочет какое-то время пожить свободно. В нем просто проснулся цыган.
– Странно, – пробормотал Брансом. – Он никогда не казался мне непоседой. Всегда был таким неподвижным и прочным, как скала.
– Да, он никогда не производил впечатление бродяги, – согласился Берг, – но ты же знаешь, не даром говорят – чужая душа потемки.
– Может, ты и прав. Я иногда устаю от этих порядков. Но уж, конечно, не настолько, чтобы бросить хорошую работу.
– Тебе надо содержать жену и двух потомков, – возразил Берг, – у Хаперни никого, кроме его самого. Он может делать все, что захочет. Если он хочет поменять профессию научного работника на уборщика мусора, я могу пожелать ему только удачи на новом поприще. Кто-то должен для нас и помои убирать, а то мы все в них погрязнем. Ты об этом думал?
– Мои мысли заняты более высокими делами, – уклончиво ответил Брансом.
– Твои мысли спустятся до низких вещей, если твой задний двор будет тонуть в помоях, – пообещал Берг.
Проигнорировав последнее замечание, Брансом сказал:
– Хаперни – зануда, но не дурак. У него тугодумная, но блестящая голова. Если уж он уходит, то это, несомненно, по стоящей причине, но он достаточно умен, чтобы не афишировать ее.
– Например, какую?
– Не знаю. Я могу только догадываться. Может, он нашел себе работу где-нибудь в другом государственном центре, но ему велели держать язык за зубами.
– Может быть. В этом нестабильном мире все может быть. В один прекрасный день я сам могу исчезнуть и сделать карьеру как стриптизный танцор.
– С таким-то пузом?
– Это может добавить интерес, – сказал Берг, с любовью похлопывая себя по животу.
– Ну пусть будет так, – Брансом помолчал, потом сказал. – Теперь, когда я думаю, мне кажется, что это место становится все более и более гнилым.
– Все, что можно рассматривать как бремя от налогоплательщиков, должно получать время от времени толчок, – пояснил Берг. – Всегда есть кто-нибудь, кто врет о расходах.
– Я не имею в виду разговоры о новых урезаниях в бюджете. Я думаю о Хаперни.
– Его уход работы не остановит, – заверил его Берг. – Просто небольшие затруднения. Для того чтобы найти специалиста, надо приложить усилия и потратить время. Количество таких специалистов не безгранично.
– Точно. А мне кажется, что за последнее время такая трата сил и времени происходит все чаще и чаще.
– С чего ты взял? – спросил Берг.
– Я здесь уже восемь лет. За первые шесть наши потери были вполне разумными и их можно было предсказать. Мужики достигали шестидесяти пяти и уходили на пенсию. Другие продолжали работать и через какое-то время умирали или заболевали. Несколько молодых загнулось от естественных причин. И так далее. Как я уже сказал потери можно было предвидеть.
– Ну?
– А теперь посмотрим на последние два года. Кроме нормального числа ушедших в отставку, переведенных на другую работу, умерших, появились такие, которые исчезли по менее обычным причинам. Например, были Мак-Лайн и Симпсон. Поехали в отпуск на Амазонку и прямо как растворились, никаких следов от них не нашли до сих пор.
– Это было полтора года тому назад, – согласился Берг. – Бьюсь об заклад, что они давно мертвы. Могло произойти что угодно. Утонули, змеиный укус, лихорадка или просто их живьем съели пираньи.
