Неизбежная ограниченность человеческой жизни является дополнительным подтверждением постепенного накопления сбоев в частотной основе организма, которую представляют в нижнем слое простые вещные компоненты в виде молекулярных структур, что происходит даже в самых благоприятных условиях и при относительно нормальном функционировании органов тела, отражаясь в неизбежном изменении адекватной работы тех или иных клеток организма в сторону неконтролируемого роста (рак), завершающееся разрушением тела, или в отмирания нейронов мозга (болезни Альцгеймера и Пика).
Сознание при такой ситуации вынуждено покинуть негодный к действию организм, который, сохраняя форму, или обличье конкретной личности некоторое время, теряет жизнь, то есть способность к обновлению клеточных структур, собственному воспроизводству, взаимодействию с окружающим и т. д. Тем самым организм человека переходит в разряд обычных органических молекулярных соединений и разлагается живыми существами в виде микроорганизмов на составные части, смешиваясь с окружающей средой (см., напр., работу «Чудеса в решете» [1, гл. 15].
III
Мутации – как проявление случайных изменений генома, являющиеся ключевым элементом естественного отбора (эволюции организмов), опять же изначально есть продукт сбоев в голографической частотной основе бытия.
Без мутаций, с одной стороны, эволюционное развитие не было бы возможно, а с другой стороны, мутации с течением времени разрушают организм, в частности, являясь причиной старения, поскольку создают ошибки при копировании ДНК, которые не всегда удается исправить, и они с течением времени накапливаются.
Единственный способ отодвинуть старение – это более-менее удачная компенсация мутаций, что иногда, но крайне редко встречается в природе.
И эта редкость «бессмертных» существ понятна: «уклонение» подавляющего большинства живых существ от кажущегося столь выгодным нестарения вредна для рода этих организмов, останавливая его развитие, и в итоге «бессмертие» ведет к исчезновению всего рода вследствие исключения адаптации особей к изменяющейся среде, хотя при длительной консервации благоприятных условий этот род или даже вид организмов может сохраняться довольно долго (черепахи, акулы, морские ежи, голотурии).
Однако, близкие к идеальным, механизмы, компенсирующие сбои в работе клеток, всё же не обеспечивают отдельным «бессмертным» вечной жизни, поскольку им не удается избежать воздействия объективных внешних факторов, с одной стороны, и, с другой стороны, механизмы, компенсирующие ошибки в работе клеток, всё же не могут быть идеальными.
Приведем несколько наиболее характерных примеров долгожителей из ряда не слишком примитивных организмов и укажем причины их гибели.
Гигантский групер, или каменный окунь (Epinephelus lanceolatus) живет 100-120 лет. На причины его гибели, несмотря на практически идеальную работу механизмов, компенсирующих негативные клеточные изменения, в частности, указывает биолог Зюганов В.В.: «Наблюдения в Индийском океане за пищевым поведением этих исполинов длиной 2,5 метра и весом до 400 кг показали, что гигант проигрывает конкуренцию с молодыми особями в охране индивидуальных участков. Если рядом самец помоложе и попроворнее, он показывает быструю атаку на старика. Старик поджимает хвост и уплывает. В итоге проигрыш из-за конкуренции. То есть старикам либо еды не хватает, либо накапливаются негативные эффекты от стрессов. Старичку не хватает уже поворотливости, чтобы цапнуть молодого конкурента. У него слишком крупные размеры, чтобы пролезть в пещерку и отдохнуть. То есть он физически вырастает из своей экологической ниши. Но он не стареет. У него прекрасное зрение, видит малейшее шевеление усиков креветки из-под дальнего камня. Никакой старческой катаракты хрусталика. Он не болеет. Просто неповоротливый и слишком крупный. Нестареющие животные умирают от того, что ресурсов и территории на всех не хватает» [2].
