– Дэвид, через пару недель в Филадельфии проводят семинар, – сообщаю ему, когда мы едем в лифте. Я заезжала в офис, чтобы подписать бумаги по инвестиционному проекту.
– На сколько дней улетаешь?
– Четыре.
– Забыл документы, вернусь в офис.
Он выходит из лифта, а я спускаюсь на парковку.
Карен, – слышу знакомый голос, чья-то рука хватает меня за плечо и разворачивает. Я надеялась, что это лишь обман слуха, но при виде стоящего передо мной мужчины все внутри переворачивается.
– Рон? – кажется, что сердце выпрыгнет из груди.
Он разглядывает меня с ног до головы, прикасается к лицу не в силах поверить, в реальность происходящего.
– Карен? – он машет головой, словно хочет согнать с себя наваждение.
Шок. Встреча, которой не должно быть. Я стою в оцепенении. Вижу, как Дэвид выходит из здания и направляется к машине.
– Как ты здесь оказался?
– Ты жива.
– Рон, встретимся через час на причале у кафе «Верона», я все объясню. Не говори никому, что видел меня, – сажусь в машину с Дэвидом и уезжаю. Рон провожает меня взглядом.
– Кто это был? – Дэвид подозрительно смотрит на меня.
– Один парень спрашивал дорогу, – я пытаюсь скрыть свою нервозность.
– Бывший любовник. Что он здесь делает? – тон Дэвида резко сменяется на жесткий, а меня начинает пробирать озноб. – У меня хорошая память на лица.
Черт, те фотографии.
– Дэвид, он увидел меня. Нужно было сразу поговорить с ним, – я закрываю лицо руками. – Что если он кому-нибудь расскажет?
Дэвид резко нажимает на тормоз, убирает от лица мою руку и испытующе смотрит на меня.
– Может дело не в страхе, а в том, что ты все еще его любишь?
– Дэвид, вспомни, что произошло, когда Карлос узнал кто я. Он был единственной ниточкой способной привести к убийце.
– Не впадай в истерику, – Дэвид снова нажимает на газ и останавливается уже возле дома.
– Я назначила ему встречу. Я должна поговорить с ним, объяснить. Попросить молчать. Дэвид, я должна с ним поговорить.
– Отвезти тебя? – Дэвид не в восторге от ситуации, но разговаривает уже спокойно.
– Нет. Возьму такси.
Рон стоит на причале. Расплачиваюсь с таксистом и подхожу к нему.
– Привет.
– Хорошо выглядишь для покойницы, – голос грубый, а глаза сверкают ненавистью.
– Рон, не нужно так. Выслушай.
– Кто был в машине?
Я всю дорогу прокручивала в голове нашу встречу, продумывала, что скажу, но слова застряли в горле.
– Я пробил номера. Дэвид Джонсон – владелец «Джей Индастрис», миллионер. И твой любовник? – не дожидаясь ответа, он толкает меня к стене. – Сука.
– Рон, послушай, прошу тебя.
– Я мог бы понять, будь это любой другой. Но с ним? Напомнить какие грязные дела он проворачивал в Санта-Монике?
– Мы тоже не святые. Забыл, чем мы занимались?
Он берет меня за подбородок, приближается вплотную и прожигает взглядом.
– Я помню все, чем мы занимались, а ты, похоже, забыла, если раздвинула ноги под тем, кто оказался богаче.
– Не смей так со мной разговаривать, – я отталкиваю его.
– Как еще с тобой разговаривать. Я собирался сделать тебе предложение. Я оплакивал тебя. Я несколько месяцев каждый день ходил на твою могилу. А ты в это время кувыркалась в его постели, – каждое его слово, словно кинжал, вонзенный в сердце.
– Рон, ты многого не знаешь. Я мечтала вернуться.
– Почему ты вообще сбежала?
– Потому что боялась. И сейчас боюсь. Рон, ты можешь ненавидеть меня, но умоляю, прошу, никому не говори, что я жива, – он смотрит на меня как на сумасшедшую. – Моя семья не погибла при пожаре, их убили, убили на моих глазах, я успела спрятаться и не видела лицо убийцы. Я не знаю, кто и зачем это сделал.
