– Степаныч, какие там сдвиги, работаю с клиентом, вернее с клиенткой.
– А как зовут твою клиентку? – Голос Степаныча заметно оживился.
– Что значит, как зовут?
– Ну, имя у твоей клиентки хотя бы славянское или опять, как всегда.
– Степаныч, ты меня ставишь в неловкое положение. Я сейчас не могу говорить, – добавил я шёпотом.
– Ладно, Сева, давай, пока, я тебе потом перезвоню.
– Будь здоров, Степаныч, удачи! – Я выключил телефон и положил его в нагрудный карман полупрозрачного батника. – Ну что, Ольга, вперёд и с песней?
– Давайте поедем, а песни кто будет петь – Вы?
– О, нет, я лучше включу магнитофон. У меня есть прекрасные записи Хворостовского. Вы любите классическую оперу?
– Я, оперу? Не знаю, мне почему-то больше нравится Меладзе.
– Меладзе у меня нет, хотя он мне тоже нравится, а вот Хворостовского послушаем.
Я завел двигатель, включил музыку, и мы медленно выкатились за ворота стоянки.
– Теперь я весь в вашем распоряжении, говорите, куда ехать.
– Мне нужно на автомобильный рынок, хочу посмотреть ценник на японские автомобили.
– Ёлы-палы, как я сам не догадался. Ваше увлечение автомобилями это хобби или бизнес?
– Какое это может быть хобби, конечно, бизнес, единственное, на чём можно сегодня реально заработать. Перепродажа автомобилей, оформление страховки, перегон до места назначения – вот тот небольшой перечень услуг, которыми я, как индивидуальный предприниматель, занимаюсь.
– О, так Вы индивидуальный предприниматель?
– Сева, давай без иронии.
Я вдруг почувствовал, что Ольга непроизвольно пытается перейти на «ты».
– Я нисколько не иронизирую, наоборот, считаю, что это здорово, когда у человека есть предпринимательская жилка.
А что, у Вас её нет?
– Знаете, Оля, – я тоже попытался максимально упростить наши взаимоотношения, – она у меня была и довольно-таки серьезная. В своё время, я занимался очень крупными проектами, даже состоял учредителем в одной небольшой частной компании, но это было давно, ещё в девяностые годы.
– И чем занималась компания? – Продолжала пытать меня Ольга.
– Занималась оптовыми поставками, так сказать, продуктов питания, используя все виды наземного, воздушного и морского транспорта. Но это в прошлом. Компания ликвидирована, деньги «попилены», а соучредители разбежались, кто куда, в основном на запад России.
– А ты, Сева, остался здесь? – Ольга опять попыталась, как бы невзначай упростить отношения.
– Да, я остался здесь, может быть, поднакоплю деньжат и уеду в Анапу – к солнцу, к морю, на горячий песочек, не знаю. А пока, у меня внутри полная апатия ко всему этому частному бизнесу и предпринимательству.
– Что так, Сева?
– Да, вот, как-то так, Ольга. Ладно, не будем отвлекаться, едем на рынок.
– Хорошо.
Выехав за ворота ЦМС на трёхосном ЗИЛ-131, управляемом сержантом срочной службы, мы проехали мимо нашего военного отряда, который располагался слева от дороги и стихийного футбольного поля на поляне справа. Дорога повернула вправо и тут же, с правой стороны, открылся вид на знаменитый венгерский завод, изготавливающий автобусы марки «Ikarus».
– Когда-то в годы войны, – повествовал я водителю, – здесь немцы собирали свой самолет «Мессершмитт». Кто-то говорил, что если посмотреть на завод с высоты птичьего полета, то в плане, он похож на фашистскую свастику. Основан завод в 1895 году Имре Ури в Пеште, как каретная мастерская. В 1920-х годах началось производство автобусных кузовов. В 1933 году дело перешло к сыновьям, и фирма стала называться «Братья Ури». Во время второй мировой войны они выпускали самолёты, ремонтировали автомобильную технику для вермахта, а после войны – для Советской армии, – продолжил я экспромтом политинформацию.
