Если бы батя надумал жениться на ней, я бы его хотя бы чисто по-мужски понял. В его возрасте за одну ночь с такой горячей штучкой можно десяток лет сбросить. Не то, что с этой унылой Элеонорой... Она, поди, секс только в миссионеркой позе признает.
– Добрый день, Станислав Андреевич, – кокетливо поправив прическу, здоровается Анжела. – Вы к Андрею Денисовичу?
– Привет, – притормаживаю у ее стола. – Выглядишь сегодня потрясно, у меня аж сердце биться перестало.
Понимаю, что опаздываю к отцу, но как не пофлиртовать с такой красоткой?
– Ой, Станислав Андреевич, вы меня смущаете, – хихикает она, часто-часто хлопая длинными ресницами.
– А ты не стесняйся, – опираюсь ладонями на стол, тем самым сокращая расстояние между нашими лицами. – Я же правду говорю. Давай поужинаем вечером, Анжел?
Ответить она не успевает, потому что в эту самую секунду дверь соседнего кабинета открывается и на пороге появляется внушительная фигура моего отца.
– Задерживаешься, Станислав, – мрачно выдает он.
– Пробки были, – лгу я, кидая прощальный и полный тоски взгляд на вырез Анжелиной блузки.
Все-таки, что ни говори, а батя у меня лютый тип. У него все сотрудники по струнке в ряд ходят. А секретаршу, походу, вообще в ежовых рукавицах держит – у нее вон, при одном его виде игривый настрой улетучился. Вмиг серьезная и неприступная сделалась.
С трудом сдержав разочарованную мину, вслед за отцом захожу в его кабинет и располагаюсь на небольшом кожаном диване у стены. Я совершенно не знаю, как рассказать ему о недавнем казусе с кольцом, поэтому решаю начать с приятной для него темы. Может, хоть это немного его задобрит.
– Пап, я это, насчет стажировки подумал, – прокашлявшись, говорю я. – В общем, я согласен. Со следующей недели готов приступить.
Если честно, я не планировал сдаваться в рабство так легко и быстро, но обстоятельства, сами понимаете, изменились. Тем более стажировка продлится всего два месяца. Оттарабаню как-нибудь.
– Отлично, – безэмоционально отзывается он. – Передам твои документы в кадровый. На следующей неделе с тобой свяжутся.
– Оке-е-й, – тяну я, нервно постукивая ладонями по коленям. – Ну, а вообще как дела, пап? Новости какие?
Понимаю, что мои вопросы звучат неестественно и глупо, но другого способа отсрочить неприятный разговор я так и не придумал.
Слегка нахмурившись, отец одаривает меня подозрительным взором, а затем сухо произносит:
– Кольцо давай, – собирает со стола в бумаги и отправляет их в дипломат. – Я тороплюсь. У меня через полчаса встреча в Плазе.
– Ах да… Кстати о кольце… Тут такое дело, – мямлю я и, наконец собравшись с духом, выпаливаю. – Его у меня нет, пап.
Стиснув челюсти до желваков, отец медленно, словно кобра, готовящаяся к броску, оборачивается и прижигает меня таким свирепым взглядом, что я начинаю испытывать острое, граничащее с потребностью желание прямо сейчас провалиться сквозь землю. Он не произносит ни слова, и от этого давящая тишина кабинета гнетет еще больше.
– Я забрал его у бабушки и привез домой, – спешу объясниться я. – А потом вечером познакомился с одной девчонкой в баре, привез ее к себе, и она…
– Станислав, – голос отца звучит как выстрел. – Как ты думаешь, почему я решил жениться на Элеоноре? Почему спустя столько лет одиночества остановил выбор именно на ней?
– Чтобы на старости лет был человек, который мог бы подать тебе стакан воды? – пробую пошутить я, но тут же осекаюсь, потому что нижняя челюсть родителя угрожающе выдвигается вперед.
