– Они решили объявить войну? Другим корпорациям и кланам подобное не понравится.
– Пожалуйста, Фэйлин, давай позже. У меня не так много времени.
Лан чувствовал, что перед глазами плывёт сильнее, а колени подгибаются. Он едва не упал перед машиной, буквально вваливаясь в салон.
Фэйлин скользнула рядом, провела ладонью по панели, и из переднего сиденья показалась украшенная нефритом коробка. Внутри на бархате расположился с десяток разноцветных ампул.
По вискам Лана катился пот, он сосредоточился, надеясь, что зрение его не подводит, ткнул в одну из ампул. В глазах потемнело, и он едва не завалился.
– Тебе стоило уйти раньше, – сказала Фэйлин.
Лан попытался пробормотать, что не хотел терять лицо. Пусть этот ублюдок считает, что его яд не подействовал. Или хотя бы что юный Шэнь Лан, так рано ставший главой клана, не скулит как мальчишка.
В глубине души он понимал, что это глупое упрямство. Как и само отравление глупо, Су Юншэн вовсе не хотел его убивать или даже причинять существенный вред. Он планировал узнать, как Лан будет себя вести. Так пусть теперь гадает, Лан оказался таким глупым, что ничего не понял, или настолько хладнокровным, что спокойно довёл встречу до конца.
Отец учил не только политике. Лан рассчитал, сколько у него времени.
В основание шеи едва заметно кольнула ампула противоядия. По мышцам прошла судорога, но вскоре они расслабились. Хорошо, что кроме них в машине никого, никакого водителя, только искусственный интеллект, которому плевать, что происходит в салоне.
Глубоко вздохнув, Лан прикрыл глаза и откинулся на сиденье.
– Не думал, что эти ампулы когда-то понадобятся, – пробормотал он. – Отец обучал… но звучало как дань истории. Диким временам.
– Уверен, что тебе стоит ехать на встречу?
– Да. Как раз успею прийти в норму.
Он не ожидал, но Фэйлин притянула его ближе, заставила почти лечь на широком сиденье, провела по слипшимся от пота волосам.
– Глупый братец.
v.1.5.
Ашен Сон любил большие города.
В них можно стать кем угодно. Затеряться на узких улочках, шагать в ритме биения сердца мегаполиса. Скользить в свете фонарей и уличных витрин, утопая в бесконечном шуме, пропуская его сквозь себя, растворяясь в нём.
В большом городе Ашен Сон ощущал себя песчинкой, одним из многих, и это приводило его в восторг. Потому что из песчинок состоят горы. И даже единственная песчинка способна изменить мир.
Частью системы Ашен Сон себя не ощущал, наоборот, той песчинкой, которая может застопорить шестерёнку большого механизма, повернуть её вспять или найти немыслимое применение. Хакнуть.
Поэтому до «Карт-Бланша» Ашен Сон добирался пешком. Он включил все возможности допреальности, так что на сетчатке глаз отображались не только мерцания рекламы на плазменных экранах, но и рычащий динозавр перед магазином с игрушками, и светящиеся знаки перехода. Мимо пробежали школьницы с подведёнными неоновой краской глазами. У них имелись интерфейсы новомодной певицы, волосы казались огненными, хоть голограммы чуть сбоили помехами.
Когда Ашен Сон свернул от центральных улиц и углубился в менее презентабельные районы, людей с дорогими девайсами попадалось меньше, но не настолько всё плохо, как в Коулуне, где допреальность почти не использовали.
«Карт-Бланш» расположился между общественной прачечной и магазином одежды. Заведение занимало помещение внизу и комнаты наверху, которые сдавались под «частные мероприятия». Ничего незаконного не проворачивали, но обычно собирались те, кто не хотел огласки.
