Провинциалки - страница 7

Так же и Тим. Одной частью своей души он был с подобной ему и понятной Маргарет, видел в ней близкого человека, чуть ли не члена семьи. А другой частью души он был с непонятной ему Бертой, довольно понимающим, но очень загадочным и странным существом. Его тянуло к ней неизведанной силой, как тянет путешественника в новые страны.

– Для тебя все что угодно! – расплылся в улыбке Тим.

Наконец хоть кто-то смог поднять его настроение. Маргарет, кроме всего прочего, еще и его личный психолог, что ее крайне забавляло.

– Хороший день сегодня! Когда позвонила твоя секретарша, я уже начала собираться на «Веранду у моря», неподалеку от этого ресторана мы с моей сестрой решили сыграть пару партий в теннис. Но вот из-за твоего приглашения пришлось все отменить, – медленно и плавно прошептала она, легкой поступью в белых кедах подойдя к панорамному окну. – Как твоя благоверная? Не поднимает твое настроение?

Глаза ее приняли немного пугающее выражение, но Тима это не смутило.

– Она дома, не люблю откровенничать с ней. Не хотелось бы, чтобы она знала, что у меня какие-то проблемы, не хочу ее беспокоить.

– Так ты не хочешь ее беспокоить? А как же… – Маграрет слегка замялась. – Вроде она интересная девушка. Я общалась с ней. Хоть она слишком молода и прекрасна, но она показалась мне довольно неглупой. Мы с ней перекинулись парой фраз, и знаешь, я полагаю, что она догадывается про нашу с тобой так называемую дружбу, даже, вероятнее всего, знает. Ну, по крайней мере, мне так показалось. Думаю, что ты ее в некотором роде чуть недооцениваешь. Тим, тебе вообще не приходило в голову, что она, возможно, всеми играет и грамотно манипулирует? Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что она играет лучше нас!

– Марго, не ревнуй! – громко расхохотался Тим. – У Берты пустовато в голове, она, конечно, неглупая и понимающая, закрывает глаза на многое, но в ее прекрасную головку никогда не придут мысли о ведении двойной игры. Она как украшение моей жизни. Я люблю ее физически и эстетически. Она не напрягает меня, не лезет в мои дела. Она мне сильно благодарна. Знала бы ты, с какого дна я вытащил эту девчонку!..

Маграрет притворно улыбнулась и грациозной походкой направилась к выходу, проговорив:

– Поехали. Время не ждет!

Маргарет грубо водит машину, уверенно, по-мужски. Ее новенький черный джип мчался по улице с большой скоростью, обгоняя изредка попадающиеся автомобили, лихо заходя в повороты. Наконец, джип резко затормозил, из-под его колес полетели мелкие камни и гравий.

– Приехали! Выходи, милый друг, – томно сказала Маргарет, открывая дверь и изящно спускаясь на землю.

Тим оглянулся, увидел, что вокруг совершенно никого нет. Они приехали не на «Веранду». Обстановка тихая, спокойная, умиротворяющая. Палящее пару часов назад солнце уже не такое назойливое, а приятно ласкает лучами, медленно подготавливая себя и всю землю к неизбежно наступающим сумеркам. Они шли по низкой траве, слушая переливчатое пение нескольких птиц, которое будто бы соединялось в одну незнакомую мелодию. Маргарет привезла его не туда. Она привезла его к воротам маленького неизвестного отеля, где они никогда не были. Здесь никого нет. Только он и она. И несколько часов. Как раньше…

Чуть позже, далеко за полночь, Маргарет сидела одна у камина, на выделанной шкуре какого-то непонятного зверя, закутавшись в большой, вязанный крупными стежками плед слоновой кости, в арендованных для нее Тимом шикарных апартаментах и пила крепкий кофе. Она любит пить на ночь кофе. Он должен быть обязательно свежесваренным, без сахара и остальных добавок. Этот напиток бодрит ее, она не любит спать по ночам – часто пишет стихи. Большинство из них выходят довольно дурацкими, но ей нравится. А что еще остается делать одинокой взрослой женщине, без мужа и детей, безнадежно и страстно влюбленной с самого детства в того юношу, с которым она училась вместе, бегала по теннисному корту в дождь и с которым сегодня предавалась близости в сказочном, неизведанном лесу, охраняющем ее тайные и запретные мысли? Она любит его понятной только ей одной любовью и испытывает к нему оттенки разных прочих чувств вот уже четверть века.