«Дух бодр, но тело немощно», – часто говорил Сковорода помещику Ковалевскому. «Помещик, видя крайнее его изнеможение, предложил ему некоторые обряды для подготовки к смерти, – рассказывает М. Ковалинский и добавляет очень важную деталь: – Сковорода, как апостол Павел, считая обряды обрезания ненужными для истинно верующих, советовал, подобно как Павел же иудеям обрядствующим. Но, представив себе совесть слабых, немощь верующих и христианскую любовь, исполнил все по уставному обряду и скончался октября 29-го дня, поутру, на рассвете, 1794 года».
Перед кончиной Сковорода, по словам М. Ковалинского, завещал предать его погребению на возвышенном месте близ рощи и гумна и надписать над ним следующую надпись:
Мир ловил меня, но не поймал…
Будет еще одна надгробная надпись, сделанная Михаилом Ковалинским в феврале 1795 года:
Ревнитель истины, духовный богочтец,
И словом, и умом, и жизнею мудрец,
Любитель простоты и от сует свободы,
Без лести друг прямой, доволен всем всегда,
Достиг вершин наук, познавши дух природы,
Достойный для сердец пример, Сковорода…
После смерти Сковороды в Ивановке стали происходить странные вещи. Народная молва говорила о том, что могила Сковороды обладала какими-то особыми свойствами. В. Эрн приводит целый ряд таких сообщений. Например, когда владельцы, к которым переходил сад с могилой философа, забывали об этой могиле, с ними случались разные несчастья: или лишались своих жен, или спивались.
Народная молва говорит и еще более странные вещи. «По другую сторону рва, где была хижина Сковороды, садовник построил себе избу, – писал Н. Мягкий в письме к Г. П. Данилевскому, – и рассказывал мне о странном событии, бывшем с ним. Однажды, вслед за его переселением, откуда ни взялся вихрь, влетел с визгом и громом в окно, растворил настежь двери, чуть не сорвал дверь, перепугал до смерти его жену. Бедный садовник не знал, что на том месте жил необыкновенный старик, Сковорода».
Рассказывают, что когда Ивановка принадлежала П. А. Ковалевскому, жене его одна юродивая сказала: «У тебя, матушка, в имении есть клад». Владельцы перерыли весь сад, но ничего не нашли.
«Кладом» была могила Сковороды, старца Григория Варсавы, странника и мыслителя, первого «пешеходца» русской философии…
И что блаженней, как достигнуть душевного мира, что уподобиться шару, которому все равно, куда катиться.
Недостаточно найти здоровую пищу и питье,
Если вкус у тебя поврежден болезнью;
Недостаточно сияния света дневного солнца,
Если свет головы затемнен.
Достаточно, если ты ненавидишь порок. Христос уже простил, лишь только у нас явится решение не грешить впредь.
Я уже раньше умер для мира, чтобы когда-нибудь подняться во славу Христа.
Ночное растение вянет с восходом солнца.
Под несчастливой звездой пусть ничего не родится.
Господь не ошибается. Кто просит всем сердцем, тот уже имеет.
Блаженство есть там, где обуздание страстей, а не их отсутствие.
Ты же следи за душой, как в ней зерно прорастает,
И не бойся полоть, если взошли сорняки.
Зачем сажать оливу, которая не приносит плодов?
Зачем вкушать тело Христова, оставаясь самим собой?
Что поделаешь? Такой я человек: для меня нет ничего приятнее, чем мелочи.
Каким несчастным животным является человек, которому в этом киммерийском мраке мирской глупости не блеснула искра света Христа.
Для мудреца станет раем любой берег,
