Геннадий Иванович с трудом подавил бушевавшее в груди раздражение.
– Нет, спасибо.
Критик вдруг посмотрел на него с тревогой.
– Только не говорите, что вы трезвенник! Два месяца пить в одиночку – этого я не переживу.
В холл вошла Кристина.
– Господа, для вас накрыт обед.
По дороге в столовую Лучинский приблизился к девушке и, наклонившись к ее уху, вполголоса спросил:
– Вы действительно можете выполнить любую просьбу?
Его ладонь по-отечески легла на талию Кристины.
– Лучше обнимите меня левой рукой, – ответила та.
– Почему?
– Если я сломаю правую, вам трудно будет писать.
Лучинский поспешно убрал руку.
15.00
После того как товарищи по несчастью вновь вернулись в холл, критик спросил:
– Ну что, Геннадий Иванович, какую страну выбираете?
Карпов посмотрел на него.
– Знаете, Павел Борисович… Я не могу отделаться от мысли, что вы с ними заодно.
Лучинский поморщился.
– Если вы всерьез полагаете, будто меня наняли с целью доставить вам неприятности, – у вас мания величия. Лучше оцените по достоинству мою идею с одним псевдонимом на двоих.
Поймав недоумение в глазах Карпова, критик пояснил:
– Тот, кто первым опубликует рассказ Кевина Стинга, пробьет дорогу второму. Сергеев этого не раскусил, но вы – профессионал – могли бы и догадаться.
Даже легкий укол задел потрепанную нервную систему Геннадия Ивановича.
– Твердо решили прогнуться?
Он приготовился к резкому ответу, но Лучинский, похоже, не был расположен к военным действиям.
– Слушайте, Карпов, не будем ссориться. Что касается вашей антипатии к жанру… Насколько я понял, при определенном размере гонорара мейнстрим начинает вам нравиться. Все-все! – Павел Борисович примирительно поднял руки. – Не заводитесь. Лучше подумайте хорошенько о моих словах.
Карпов отвернулся. В принципе, Лучинский, конечно, прав…
– Пожалуй, возьму Румынию, – сказал Павел Борисович. – Вампиры сейчас в тренде.
Геннадий Иванович обхватил голову руками:
– Не верю, что все это происходит со мной!
– Еще поверите. Человек быстро ко всему привыкает.
16.30
Возможно, какие-то люди действительно способны быстро привыкать к внезапно изменившимся обстоятельствам, но за послеобеденный час, проведенный наедине с самим собой, Карпов окончательно уверился: он к ним точно не относится. Укрывшись в предоставленном кабинете, Геннадий Иванович даже не включил компьютер. Его занимали совсем другие мысли…
«Играть по предложенным правилам, писать бредовые рассказы и надеяться, что кто-то их опубликует, – не выход. Более того, эти правила наверняка и рассчитаны на то, чтобы загнать нас с Лучинским в тупик. А до тех пор – унизить. Заставить поступиться принципами, делать то, что противно и противоестественно твоей природе. Наказать мучительным многодневным страхом ожидания. А затем… Затем, возможно, и впрямь наступит то, что эти люди с их больным воображением считают заслуженным возмездием. Таков их план. И расстроить его может лишь очень неожиданный ход. Такой, которого они не ожидают. Открыто обратиться к полиции – не вариант. Сергеев доходчиво объяснил последствия. А вот если силовики нагрянут внезапно, до поры до времени ничего не подозревая о нашей участи… Если нас скрутят вместе со всеми, вывезут в город… Тогда появится шанс».
Карпов подошел к книжным полкам. В другое время и в другом месте, увидев такую библиотеку, он завис бы надолго. Но сейчас даже книги не могли его отвлечь.
