О чем же вспомнил Артур, в последние минуты нашей встречи в кафе, расположенном у самой кромки Балтийского моря? Это был случай из нашего студенческого прошлого, самый канун Нового года. Мы с Артуром, голодные и уставшие от учебы, попали на Центральный рынок, и бесцельно брели между рядов. Было людно, торговцы кутались в теплые одежды и переминались с ноги на ногу, коротая время в ожидании своего покупателя. На землю выпал снег, и рыночники сгребали его в большие кучи, освобождая дорожки для удобства передвижения посетителей рынка. В один момент, остановившись около сугроба, прямо посреди рынка, мы огляделись вокруг, увидели под ногами деревянный ящик для переноса фруктов и решили реализовать одну идею. Она была удивительно созвучна реалиям того смутного времени, где концепция достать и продать, владела умами современного русского человека. Девяностый год был самым началом тяжелого периода смены сознания целого поколения, но в нашей идее было больше идеалистического, чем меркантильного, хотя речь шла о продаже… снега.
И главным генератором был Артур, имевший за своей спиной опыт торговли в общепите. Суть его идеи была в том, что бы продавать снег. Вокруг нас, его было достаточно, он лежал под самыми нашими ногами, осталось только нагнуться и поднять его, лепить руками полновесные снежки, и, тут же их продавать, по сходной цене. Мы встали возле сугроба, поставили деревянный ящик, днищем вверх, образовав небольшой кустарный прилавок, достали листок бумаги, ручку, и нарисовали ценники. Самое сложное было начать. Люди останавливались, недоуменно разглядывая «товар», так стала образовываться толпа, подогревая ажиотаж. Именно в этот момент стала вырисовываться потенциальная группа покупателей, готовых потратить некоторые деньги на некую несуразность, и это были люди со здоровым чувством юмора. Покупка снега не имеет практической пользы, но здесь все было построено на парадоксальности происходящего, где главным посылом была сиюминутная дурашливая радость обладания самим снежком. Его покупали именно потому, что оценивали шутку должным образом. Тем более что цена была вполне доступна. Большой снежок стоил двадцать копеек, средний – пятнадцать, а за маленький мы просили десять.
Казалось бы, вот она, куча снега, человеку ничего не мешает нагнуться и потрогать снег рукой, но проходящие мимо люди ухватили саму суть нашей абстрактной идеи. Это была самая честная и искренняя торговля в тот заснеженный декабрьский день, люди покупали снежки, выбирая размер, комментируя, шутя, наблюдая, как я на место проданного товара, зачерпывал в сугробе материал, формировал его и укладывал на прилавок. Весь процесс производственной цепочки, был налицо, и покупатели видели своими глазами, что их не обманывали молодые и вполне перспективные предприниматели.
Продав снежков на три с половиной рубля, мы свернули свою импровизированную продажу, и пошли в пивной киоск, где купили трехлитровую банку пива, и выпили ее, закусив вяленой рыбкой. И сделали это с чистой совестью.
В самом этом определении заложена суть идеи, но она не несет в себе великого зерна идеализма, основанного на желании обрести единственную любовь на земле, наоборот, здесь все излишне рационально, меркантильно и ждет своего личного случая, на который отдыхающие и надеются. Расслабленные, покинувшие свои основные места обитания, и приехавшие на курорт для полноценного отдыха, индивиды, полностью меняют свой режим дня. Смена среды и ритма, рождают несколько порочные мысли в головах отдыхающих, а летняя жара, теплое море, отсутствие прежних забот и уйма свободного времени, пробуждают желания, доселе дремлющие в самой глуби человеческой натуры. Мужчины, в одночасье становятся записными холостяками, бегут в магазин, где покупают сухое красное вино, фрукты, горячий хрустящий хлеб и идут на пляж, где наслаждаются внезапно нахлынувшей на них полнотой свободой. Это была, пожалуй, самая сложная часть дилеммы, не понятная разуму, но ощущаемая всеми кончиками чувствительной нервной системы представителя мужского пола. Разогретые солнцем и красным сухим вином гормоны тестостерона гонят новоиспеченных ловеласов в такие места отдыха, где обитают представительницы прекрасного пола. В домах отдыха это танцевальные клубы, с эпическими названиями «кому за тридцать…», с обязательным многоточьем в конце, обозначающим возрастные границы, что-то вроде, знака математической бесконечности, перенесенного на простой язык межличностного общения.
