Воины Куннара пили из крохотных емкостей, едва ли больших, чем золотые монеты, но алкоголь был таким сильным, что после двух глотков их глаза вело в разные стороны. Они обсуждали, что в этом году предпримет их кьон, но не торопили его.
Этрэйн мелкими глотками осушал свой кубок и рукавом вытирал тонкие струйки вина, стекающие по его подбородку. Он, точно сокол на охоте, всматривался в лица своих воинов. Медленно переводил глаза. Чего-то выжидал.
Как талантливый артист, Этрэйн дождался подходящей паузы и резко поднялся. Все воины тут же замолчали и подняли глаза на кьона, но тот все еще молчал. Наконец, Этрэйн хмыкнул и громко сказал:
– Иногда я забываю, как нетерпеливы воины. Каждому из вас так не терпится вступить в бой. Куда вы хотите отправиться в этом году? На запад? Может, на северо-запад? Друзья мои, мы часто грабили те места, мы знаем их. Нет ничего сложного в очередной раз устроить набег и обогатиться, но сегодня я предлагаю вам новую охоту. Охоту не за золотом, не за рабами. Я предлагаю вам всем пойти со мной войной на земли кьона Микао. Я предлагаю вам пройтись огнем и мечом по провинции Сна. Предлагаю отомстить за смерть близких, за тот ужас, что пришлось пережить вашим женам и матерям. Мы возьмем свое, мы будем грабить и жечь, а главное: мы уймем тот жар в груди, что гложет нас уже столько месяцев.
Никто из воинов не ответил на призыв кьона. Они лишь переглядывались, тихо негодуя, но чем дольше длилась пауза, тем больше желание отомстить захватывало умы толпы. Вот поднялся первый воин. Он молча ударил кулаком себе в грудь и поклонился. За ним поднялся второй, третий, четвертый. Каждый в зале склонился перед волей кьона. Этрэйн хищно улыбнулся.
Послышался скрип. Это встал Ситрик. Он повторил покорный жест остальных воинов.
– Только не ты, – сказал Этрэйн. – Твоя священная обязанность оберегать моего сына. Ты остаешься в Куннаре.
– Если на то твоя воля, пусть будет так. Но я жажду отправиться в бой вместе с моим кьоном. Дай мне возможность отомстить за смерть твоих наследников, дай мне показать тебе, на что я способен в настоящем бою.
– А если ты умрешь?
– Значит, твой сын достоин лучшего защитника, чем я. Честь не позволит мне отсиживаться в безопасном месте, пока мои собратья погибают. Нет большего позора для воина, чем это.
Этрэйн долго обдумывал слова Ситрика. Он недовольно скривился, но все же кивнул. Ситрик вернулся на место, и к нему обратилась Гела:
– Сувэйн будет скучать по своему другу. Надеюсь, ваш поход не затянется надолго.
– Я буду писать ему, – ответил Ситрик. – Что-то мне подсказывает, что кьон будет часто направлять гонцов в Куннар. Я всегда буду рядом с малышом.
– Но ведь он еще не умеет читать.
– Думаете? Мне кажется, этот малыш уже умеет все. – Ситрик усмехнулся. – Просто читайте ему письма. Читайте так, как читаете книги. Его успокоит ваш голос и мои мысли.
– Все равно это опрометчивый поступок, Ситрик. Одна проклятая стрела может убить тебя, и тогда мой сын останется без защитника.
– Поверьте, кьона, такую стрелу еще не смастерили. К тому же, чутье мне подсказывает, что это не последний поход на провинцию Сна. Микао не сдастся просто так. У него везде уши, он все знает.
– О чем это ты?
– Видите Дорио? Я давно слежу за ним. Пока Сувэйн спит, я выхожу на улицу и наблюдаю. Смотрите, он не пьет. Единственный из всего зала. Почему? Хочет быть начеку. А его новый плащ? Дорогой, новый, видный. Откуда он у бедного воина, потратившего последние деньги на девок?
