Комкова молча кивнула головой.
– Ладно, есть у меня знакомая, которая специализируется на подобного рода праздниках. Попробую связаться с ней и выяснить, что к чему. А теперь нам действительно пора. Поцелуй своих мальчишек!– помахав рукой на прощание, молодые женщины направились к выходу.
Больше в этот день ничего знаменательного не произошло. Если не считать того, что в город пришла ранняя весна.
Март. Поселки. Дух садов.
Как только в воздухе появлялись свежие, горьковатые нотки набухающих почек, и из-под закристаллизировавшихся сугробов начинала сочиться влага, Майка открывала сезон загородних поездок.
Не в гости на дальние дачи, не на вылазки с шашлыками на свежем воздухе, а в одинокие поездки с головокружительным ощущением побега в неизведанное, подальше от ежедневной рутины и городской маеты.
Сережка посмеивался над ней, называл бывалой путешественницей, но в попутчики не набивался, зная, как ценила она эти часы одиночества. Единственными ограничениями, на которых он настоял, были недальнее расстояние и светлое время дня. Майя никогда не выбирала заранее маршрут, только направление и приблизительный километраж, что позволяло ей в полной мере ощущать азарт искательницы новых путей. До кольцевой дороги она еще прокручивала в мозгу все нерешенные за день проблемы, за МКАДом же в голове постепенно прояснялось, и оставалось лишь радостное ожидание, которое дарила дорога. Это жило в ней с первого настоящего путешествия, совершенного в детстве.
…Родители были совсем молоды, когда Майка появилась на свет. Они бурно радовались первому прорезавшемуся зубику, первым попыткам сесть, первым шагам. Девочка росла и развивалась точно по графикам, изученным вдоль и поперек в педиатрических кабинетах. Единственное, что огорчало– дочка не хотела говорить. Специалисты в один голос твердили об отсутствии проблем, о живом характере ребенка, ее развитом мышлении, девочка же молчала и в три, и в четыре, и в пять лет.
Ситуация изменилась, когда в семье появился дед, отец мамы. Михаил Антонович привязался к внучке всей душой. Он терпеливо возился с ней сутки напролет, рассказывая были и небылицы, непонятные поговорки и смешные стишки:
Стойте, стойте, детки, Дайте только срок.
Будет вам и белка,
Будет и свисток.
Дед таскал ее в зоопарк, планетарий, музеи. Все ближайшие парки и скверы были исследованы на предмет наличия певчих птичек и прыгающих белок. Незаметно дед провоцировал внучку на произнесение сначала отдельных звуков, потом слов. Праздником был день, когда Майка, смеясь, прокричала:
–Деда, смотри, дятел прилетел!
Зимой они катались на лыжах, летом наматывали круги на велосипедах. И вот настало время для настоящего путешествия.
Ей исполнилось семь лет, когда дед решил навестить родные пенаты и заодно показать внучке дом, где родился. Деревня находилась недалеко, в двадцати километрах от города, поэтому родители без возражений отпустили старого и малого. Довольные путешественники ехали в переполненном рейсовом автобусе, который неторопливо катил мимо зеленых полей, березовых рощиц и маленьких, на десять- двадцать домов, деревушек. Останавливались часто, возле каждого поселения, чтобы высадить то бабульку с хрюкающей рогожкой, то краснощеких молодиц с лукошками, крытыми белой хрустящей марлей- начинался сезон ягод. В салон же садились веселые дядьки с замасленными корявыми руками и обалдевшие от летнего зноя подростки с полотенцами на плечах. Духота и мерное покачивание старенького «Пазика» вскоре сморили девочку, и она задремала на плече у деда…
