Проза жизни. Рассказы - страница 9

– Я вижу в тебе признаки изменения. Кажется, ты стала видеть нечто большее, чем просто мир.

Кэт взяла букет и ее проняла неуверенность. Она всю жизнь боялась какого-то странного чувства, которое подкатывало к ней внезапно, ведь не могла его контролировать. Поэтому заранее замораживала свои чувства, зная, что, если потеряет бдительность, это приведет к погибели. И сейчас, держа в руке ветки жасмина, ощущала, что приближалась к этому состоянию…

Кэт потрогала лепесток белоснежного цветка, и на нем остался след ее пальца. Боль, которую она причинила цветку своим прикосновением вызвала последствие медленной смерти. Этот цветок уже никогда не будет прежним, ведь каждое прикосновение заставляло его медленно умирать, и перед неизбежной смертью являть последнюю любовь. Цветок благоухал сильнее прежнего, кружа голову.

Вот также умирают от любви, думала Кэт, потому что когда испытываешь настоящую любовь, падаешь в обморок вечности, и уже не можешь вернуться в свое тело, в прежнее состояние. Медленно гибнешь словно изнеженный цветок, являя всю свою красоту напоследок.

– Не хочешь заглянуть ко мне на чай? – спросила Майя.

Кэт заморгала, будто перед ней была галлюцинация. Невозможно, что все это повторяется вновь, будто Кто-то Свыше хочет, чтобы они были вместе.

– Да, – ответила Кэт.

– Пойдем.

И вот снова они в том доме, который стал таким родным. И знакомая лестница, и странная дверь…

– Я переселяюсь, – сказала Майя, когда они вошли в квартиру.

Теперь квартиру заполняли коробки и сумки, среди которых так и стоял диван с мягким пледом и небольшими подушечками. На окнах уже не было тех штор с пляшущими людьми, но стойкий запах благовоний все еще ощущался. На столе стояла пустая ваза и Майя, взяв букет жасмина из рук у Кэт, ушла с вазой на кухню.

– Ты не голодна? – крикнула она оттуда.

– Нет.

Майя вернулась из кухни с подносом на котором стояла ваза с жасмином и чайник с заваренными травами, рядом две синие кружки. Приглушенный свет падал на ее лицо, делая его загадочным. Кэт почувствовала себя потеряно.

– Это твоя подруга была в окне? – спросила Майя.

– Да, она парикмахерша.

Майя опустила глаза, и Кэт показалось, что она хочет, что-то важное ей сказать, но не решается.

– Тебе трудно принимать себя, Кэт? – спросила она тихо, отпив чая.

– Наверное, – она пила чай большими глотками, будто хотела подавить в себе нечто, что начинало брать над ней верх. Обжигая губы, выпила почти всю кружку. Майя видела ее напряженность и подвинулась ближе.

– Не нужно бояться, в этом нет ничего такого… Только любовь и ничего больше, – положив свои руки на плечи Кэт. От нее пахло белыми цветами.

– Да, – ответила хриплым голосом Кэт. Она не могла больше бороться. Майя начала снимать с нее одежду, майку, лиф, брюки, белье… А затем совсем тихо произнесла:

– Ложись.

Кэт почувствовала, что теряется. Доброта, говорила она сама себе, здесь просто доброта. И таким образом она боролась с собственным страхом. Майя достала откуда-то баночку с маслом и, аккуратно сняв крышечку, налила его себе на ладони. Растирев руки, она принялась намазывать тело Кэт. Аромат нероли концентрированный и терпкий заставил тело погрузиться в состояние мучительного блаженства.

Кэт закрыла глаза, полностью отдавшись прикосновениям. Она уже не понимала, где и что с ней происходит, теплые ладони скользили по ее телу, задерживаясь в самых потаённых местах, чтобы отдать свою теплоту и нежность, вобрав в себя импульсы любви. Комната благоухала головокружительными запахами жасмина и нероли. Кэт очутилась в дивном саду белоснежных цветов и оранжевых апельсинов, где царила нежность и сладость, сливая краски друг друга в фонтан наслаждений. Каждый цветок являл частичку себя, готовясь к мучительной и сладкой гибели. И Кэт неожиданно для себя стала цветком, большим нежным цветком, источающим пьянящий аромат любви. Ее сорвали нежные теплые руки, забавлялись с ней, играли и вдыхали ее аромат, опустошая все, что вызрело в ней за несколько недель. И агония ее была такой сильной, что она стонала и бессильно плакала, умирая в этих безжалостных руках «садовника», которые распространялись везде, не давая шанса на жизнь.