Приходящими называли учеников, которые в школу-интернат приходили только учиться – они там не спали, не ели, не получали одежды и предметов личной гигиены, а следовательно, не были сиротами. Они просто посещали уроки, как в обычной школе. К их числу, как правило, относились дети работников интерната. Услышав это пренебрежительное слово, Ника сразу поняла – заслужить уважение одноклассников будет еще сложнее, чем она предполагала. Новенькая, не комсомолка, да еще и «приходящая» – столько ярлыков сразу! Ника даже прикусила губу от негодования.
Парни 9 «А» отреагировали на появление Ники с большим интересом, но не менее грубо. Стоя гурьбой, они обсуждали предстоящий матч по баскетболу с бэшками, и, заметив появление новенькой, парнишка с копной жестких рыжих волос присвистнул и манерно произнес:
– Господа, обратите внимание – свежее мясо!
Ребята разом обернулись и начали бурно обсуждать, какого рода «фифу» занесло в их захолустье.
– Ох, какая штучка, – откликнулся главный заводила класса широкоплечий блондин Валера. Он понизил голос и что-то сказал, сально улыбаясь, и парни начали отвешивать разного рода шуточки.
Когда стоящий среди ребят Родион в новенькой узнал свою недавнюю знакомую, он чуть не поперхнулся от неожиданности, что Ника будет учиться с ним в одном классе. В этом бесстыдном мини, на высоких платформах и с убранными в хвост волосами она походила на модель Твигги, которой он неделю назад подрисовал усы на плакате. Слыша, как отзываются о Нике одноклассники, Родион и сам счел ее весьма привлекательной, он не мог не отметить, как изящно она выглядела в школьной форме, и не устоял, чтобы не прихвастнуть перед друзьями их знакомством:
– А я уже успел с ней провести пару часов, – проговорил он с вызовом и скривил рот в подобии улыбки, демонстративно кивнул Нике, на что она хмыкнула и отвернулась, вспомнив, как Родион назвал ее зазнавшейся дурой.
– Родя, судя по всему, ей эти пара часов не понравились, – вставил Валера, и парни начали громко хохотать, подталкивая Родиона в плечо.
Родик прищурил свои черные глаза и, встряхнув блестящими как смоль волосами, был готов поколотить эту несносную девчонку, так опозорившую его перед друзьями. Но тут послышалась команда пионервожатой, и все начали выстраиваться вдоль начерченных на асфальте белых линий, формировавших букву «П».
Затрубил горнист, забили барабаны, и каждый класс по очереди хором проговорил свой девиз. Ольга Васильевна подняла руку в пионерском салюте и обратилась к директрисе:
– Товарищ директор школы! Дружина имени пионера-героя Лени Голикова на торжественную линейку начала учебного года построена, разрешите знамя школы внести, линейку начать.
– Разрешаю знамя внести, линейку начать, – ответила Ирина Ивановна.
Вновь не очень слаженно забарабанили два мальчика лет десяти, и знаменная группа зашагала вдоль выстроенных в шеренги учеников школы. Лицо Ольги Васильевны омрачила недовольная гримаса, она была человеком педантичным во всем, и то, как неумело брякали палочками барабанщики, ее страшно раздражало, а когда не в ногу, сутулясь вышли ассистенты знаменоносца – старшеклассницы с красными лентами через плечо, – пионервожатая и вовсе сникла.
«С этим что-то надо делать, – проскользнула в ее голове мысль, и, недовольная увиденным, она начала вспоминать, как на военных парадах, на огромном плацу чеканя каждый шаг, прижав руки к корпусу в команде «смирно» шествовали знаменосцы. – Я непременно доведу эту церемонию до совершенства! И барабанщиков у меня будет целый отряд – девочки в парадной форме с аксельбантами!» – мысленно дала себе обещание Ольга, прислушиваясь, как трогательно читают свои стихи первоклашки.
