Прозрачный - страница 11

Через пять дней после моего переезда в комнату заселилась Маша. Я читала, когда она вошла. Ее брови были нахмурены, лицо выражало настороженность и недоверие. Она сухо поздоровалась со мной и стала распаковывать вещи, даже не представившись. Каждое движение ее было резким и напряженным. Несколько раз она в нерешительности разглядывала комнату, стесняясь спросить у меня что-либо. Она выходила и долго искала комендантшу, чтобы та ей объяснила, куда класть какие вещи и как пользоваться теми или иными бытовыми предметами. Комендантша удивленно переводила взгляд с меня на Машу, не понимая, почему Маша боится обращаться ко мне по таким пустяковым вопросам. А я делала вид, что полностью поглощена чтением книги и не замечаю ничего неловкого в происходящем. Потом, когда мы остались одни, я отложила книгу и посмотрела на Машу, она перехватила мой взгляд и судорога смущения пробежала по ее лицу.

– Расслабься, Маша, – сказала я, – я совсем не такая, как ты себе меня рисуешь.

Она уже представила, что я скверная соседка, которая будет исподтишка всячески вредить. Ей было неприятно, что я с ней заговорила, она бы предпочла молчать.

– А я рас-с-с-слаблена. Я н-не люблю, к-когда ко мне цепляются. Д-да и в-вообще, когда на меня п-пристально смотрят, эт-то как-то невежливо, – грубо с запинками высказалась она.

Я намерено проигнорировала ее замечания, продолжая гнуть свою линию:

– Ты правильно сделала, что поступила в колледж, здесь тебе будет хорошо, я уверена, не переживай. Ты увидишь сколько хороших людей вокруг.

– А т-ты откуда з-знаешь, как-кие здесь л-люди? Т-ты разве д-давно здесь? – уже почти без враждебности и с искренним любопытством спросила Маша.

– Нет, я тут пять дней всего, но это не детский дом, здесь гораздо лучше.

– Т-ты из д-детского д-дома?! – с удивлением и тревогой, сказала Маша.

Я рассказала ей немного о своей прежней жизни. У нее начала появляться ко мне симпатия, рассказ о детском доме произвел на нее сильное впечатление. Я подбирала слова так, чтобы максимально затронуть ее душу, чтобы нам стало легче общаться и делить быт. Она задавала вопросы, но о себе не хотела ничего рассказывать, да и мне это было не нужно, я и так все знала. В Маше содержалась энергия, которая могла позволить ей достичь небывалых высот и в то же время упасть на самое дно. Это едва уловимое качество, свойство делало ее очень сильной личностью, но в то же время могло выйти из-под контроля и навредить.

Я не могла объяснить, в чем конкретно это выражалось, она могла стать очень преданным другом или заклятым врагом, добродетельным человеком или совершенно безнравственным. Вот такая двойственность спала где-то глубоко внутри Маши, она сама только начинала открывать себя, искать свой путь, ставить цели перед собой. И пока ее представления и жизненный опыт держали закрытым этот ее внутренний ящик Пандоры.

Мы неплохо ужились с Машей, я ей помогла освоиться, объяснила, как и что устроено, какое есть расписание в общежитии, как пользоваться общей кухней и когда можно посещать общий душ. С 1 сентября мы каждый день ходили вместе на занятия, сидели за одной партой, обедали, читали книги в комнате, гуляли. Меня совсем не напрягало Машино присутствие, а ее мое, она никогда не задавала лишних вопросов, говорила всегда мало и по существу. Зачем вообще нужен словесный диалог, если все можно чувствовать, просто находясь рядом с человеком. Для этого всего лишь нужно быть более чутким. Большинство людей этого не хочет, они слишком заняты собой, своими мыслями. Им нужно постоянно говорить, постоянно оправдываться и оправдывать. Но бесконечный диалог или монолог все равно не дает им полной уверенности в том, чего они хотят и к чему стремятся. Чаще всего люди не имеют никаких целей и живут по инерции, по шаблонам, стандартам и стереотипам. Я не исключение, пусть и понимаю больше, чем остальные, но я еще не знаю, какая у меня цель.