Второй рукой она взяла телефон и лениво разблокировала треснувший экран, чтобы отвлечься на пролистывание ленты – машинальное успокаивающее действие, не приносящее никакой пользы, но все же немного отвлекающее от реальности. Или наоборот.
Чужие улыбки на фотографиях, счастливые моменты, любовь – все это представлялось далеким, недосягаемым, недоступным ей. Такая, как она, заслуживала только осуждения.
Вдруг на экране всплыла яркая, красочная реклама:
«Психолог Агата из Зимнеградска – уникальный собственный метод на основе психоанализа и гипнотерапии. Найдите гармонию с собой!»
Фотография сразу притянула взгляд. На Алю смотрела женщина с пронзительными голубыми глазами, которые, казалось, сразу читали любого человека изнутри. Роскошные черные волосы мягко спадали на плечи, обрамляя тонкие, женственные черты лица с идеальной кожей и высокими скулами. Эмпатичная улыбка придавала ей вид человека, способного понять и помочь даже в самой страшной и невыносимой беде. Агата была одета в стильный пиджак с шикарной цепочкой из тонкого золота, подчеркивающий ее изящную фигуру и тонкий вкус. На вид ей – не больше тридцати пяти, но в глазах чувствовалась глубокая мудрость и опыт.
Аля застыла, завороженная фотографией Агаты. Что-то в этой женщины притягивало, внушало надежду.
«Может быть, она помогла бы мне? Интересно, сколько стоят сеансы?»
«Но поможет ли?»
Может быть, Агата поговорит с ней. Посочувствует, обсудит страхи, сомнения, поможет справиться с переживаниями, что-то порекомендует.
– Аля, опять в своем телефоне сидишь! Чайник кипит! – Мама незаметно вернулась на кухню.
– Да, мам, прости, – Аля уверенным движением пролистнула рекламу и убрала телефон в сторону.
Глава 2. Чужая среди своих
Первое сентября наступило неожиданно – две недели пролетели, словно мимолетный порыв ветра. Костровы распаковали коробки с вещами, расставили книги на полках, обновили некоторую мебель и даже купили мелочей для уюта. Аля стояла перед зеркалом на шкафу в коридоре, пристально рассматривая собственное отражение. Зеркала были ее страхом, напоминающем об уродстве и несовершенстве, и обычно она избегала их, но сегодня решила взглянуть на себя впервые за долгое время.
«Как всё печально…»
Темно-синяя форма с ароматом кондиционера для белья сидела на полной фигуре нелепо и неуклюже; плотная, шершавая юбка в складочку неэстетично обтягивала бедра, а тщательно выглаженная белая блузка вся смялась гармошкой. Аля аккуратно расправила складки, чувствуя, как тревога сжимает горло нечеловеческими пальцами. Попыталась уложить непослушные рыжие волосы, но пряди упрямо выбивались из-под заколки.
Отчаявшись, Аля вздохнула и распустила волосы, позволила им свободно лежать на плечах. Затем провела рукой по лицу, посмотрела в собственные блеклые зеленые глаза и прошептала:
– Новая школа. Новые люди. Новые взгляды. Ты справишься!
Из кухни послышался голос матери:
– Аля, булочки готовы! Будешь завтракать?
«И снова она о своих дурацких булочках… Даже не поддержит меня. Как будто сегодня обычный день».
Мама всегда вставала пораньше, устраивала себе утренние ритуалы и медитации, а потом готовила завтрак, пританцовывая под музыку. Должно быть, так она создавала иллюзию идеальной жизни. Такую же, как и забота едой.
– Нет, мам, спасибо, я опаздываю, – крикнула она в ответ, хотя на самом деле завтракать просто не хотелось, что даже радовало ее: лучше пусть не будет аппетита совсем.
