– Чей-то телефон звонит, не твой, мам?
– Нет, это, наверное…
– Это мой, я его в коридоре оставила. – Лана торопливо вышла из комнаты.
Ее смартфон надрывался припевом Sia – Bird Set Free. Номер был незнакомый. Она нажала «ответить», и телефон захлебнулся самозабвенным «I find myself in my melodies».
– Да.
На шкафу у зеркала валялись какие-то объявления, реклама – может, тетя Люба когда-то забрала из почтового ящика вместе с квитанциями. Взгляд Ланы зацепился за «Вкусные роллы с доставкой на дом всего за полчаса».
– Милана.
– Привет.
– Я думал, вдруг у тебя изменился номер.
– Нет.
– Что делаешь?
– Зашла ненадолго к подружке, мы собираемся…
– Приедешь?
– Что ты сказал?
– Ты приедешь ко мне?
– Прямо сейчас?
– Да.
– За… чем?
Дыхание в трубке.
– Соскучился.
– Пьяный?
– Нет.
– Вино есть?
– Да.
– Сигареты?
– Ты приедешь?
– Да. Да.
– Жду.
Прощаний не требуется – на том разговор и обрывается. Лана рассеянно обновляет страницу Дениса «ВКонтакте» в телефоне, потом, спохватываясь, закрывает окошко и крепко зажимает мобильник в руке.
Она знает, что делает? Ну конечно, знает.
Еще несколько минут – и Нина с тетей Любой, суетные сборы, роллы с доставкой на дом, «сложные» бутерброды – останутся позади. Как быстро иногда меняются декорации. Улица. Расстилающийся над городом сумрак охотно поглотит вместе с городом и ее. Вот и прекрасно.
***
На этот раз играет нечто меланхоличное и в то же время надрывное. «Baby, I wanna touch you, I wanna breathe into your will… See, I gotta hunt you, I gotta bring you to my hell». Лана в такси. Водитель о чем-то спрашивает, она вынимает наушник:
– Простите?
– Как дела?
Девушка недоуменно морщит лоб. Водитель немолод и лысоват, но, кажется, вполне уверен в себе. В темноте и с заднего сидения она едва может разглядеть его внимательнее, да и к чему это.
– Вы сильно напряжены.
– Правда?
– Расслабьтесь. Не пытать же вас там собираются. Ну, там, куда вы едете.
– Да.
– Вы точно туда хотите?
– Я… да.
– У вас дрожит голос.
– Послушайте… – Лана хочет резонно заметить, что это не его дело, но ее тон вдруг смягчается и становится грустно-задумчивым, почти нежным:
– Иногда все бывает очень сложно. И о-очень просто одновременно.
– Любовь?
– Нет.
– Странно. Нет ничего проще и сложнее любви.
– Знаете…
Она едет на ночь глядя к парню, которого хочет (не забыть, что утром рано вставать, так, ладно, это потом), нет никакого завтра, есть только алое, совершенное, хрусткое, как яблоко злой колдуньи, сегодня… а стареющий таксист тут умничает, вещает о любви.
– Знаете, я не в настроении говорить об этом.
Ну а теперь он вдруг тормозит. Лане горячо, все внутри мерзко скручивается, словно выжимают большой грязный половик.
– Приехали. – Таксист миролюбив. – Чего вы испугались?
– Обычно водители начинают расспрашивать, правильно ли поворачивают, куда дальше, можно ли потом выехать через двор… Не ожидала, что мы прямо уже на месте, – сконфуженно бормочет Лана, ковыряясь в кошельке.
Сердце колотится громко и отчаянно. «Вот дурочка, что ты, правда. Подумала, этот мужик разозлился и убьет тебя? Ну и кого потерял бы мир в твоем лице? Так, это что-то пошло нездоровое… нервное, видимо. С чего ты нервничаешь?».
Лана поднимается по темной лестнице – лампочка, очевидно, перегорела, ну или кто-то выкрутил, бывает. Подъезд как подъезд – ее собственный почище и поприятнее.
Если бы она тогда не познакомилась с Денисом, не было первого поцелуя в этом самом дворе, торопливого стука ее каблуков по этим вот ступеням… наверное, она была бы замужем за Димой. Может, у них родился бы малыш. Вера с Мишей с восторгом бы нянчили его и радовались, что племянница, которую они воспитывали как родную дочь, устроила свою судьбу.
