Раньше никогда не задала бы этот вопрос – побоялась бы услышать: «Не твое дело».
– Меня? – Денис притормаживает на пути к холодильнику. – Нет, с чего бы. Я сегодня без воды, в подвале трубу прорвало, перекрыли. Поэтому пью пиво.
Он коротко смеется над собственной шуткой. Лана натянуто улыбается.
На столе валяется – судя по всему, не первую неделю – пустая пачка из-под леденцов от боли в горле. Рядом – набитая окурками, покрывшаяся изнутри плотным серым слоем пепельница. На стене…
– А откуда это красное пятно? Как будто тут были разборки.
– Это пятно? – Нет, она не ошиблась, движения Дениса слишком резки – он явно напряжен. – Вино. Не отмывается. Вот тоже вино. Красное.
Он достает полную бутылку, зажимает ее между коленями, вкручивает штопор и вроде бы лишь слегка тянет пробку вверх, а она уже оказывается снаружи.
– Как ты ловко…
– А-а, опыт.
Следом за элегантной бутылкой Денис триумфально водружает на стол банку пива. Лане хочется рассмеяться, но она удерживается. Стакан, как и в прошлый раз, он ей не предлагает, однако ей нравится – неформально. Закуски нет.
– Как дела?
– У меня?
– Ну а у кого еще. Что нового?
– Э… завтра еду в N.
– Хм. Зачем?
– В туристических целях. Почему бы и нет. Мы выбирали из нескольких городов…
Лана не развивает тему – не уверена, что Денис ее слушает. Блуждающий взгляд, отрывистый тон, замкнутость…
– С тобой точно все в порядке?
– Да, в норме.
– Я удивилась, когда ты позвонил.
– Да? Думала, я стер номер?
– Нет, не так… просто удивилась.
– У меня из старого телефона все контакты перенеслись в новый. Я соскучился.
– Что?
Лана понимает это как «заскучал» и смотрит на него вопросительно и слегка измученно. Он повторяет – с нажимом, без особой нежности:
– Соскучился по тебе.
– Да. И я. – Звучит обреченно, и она добавляет с большим энтузиазмом:
– Рада встрече.
– Надо тебя в соцсетях добавить.
– Да, найди меня. Моя фамилия Ищенко.
– Милана Ищенко… а отчество?
– Зачем? Викторовна.
– Милана Викторовна Ищенко. Очень приятно. А я просто Денис. Не дорос еще…
Парень явно собирается шутливо-церемонно пожать Лане руку, но, сказав последнюю фразу, резко передумывает и тянется за банкой пива. Дернувшаяся было рука Ланы ложится обратно на стол.
– Какая самокритика. Странно для тебя.
– Да я… с работой не ладится особо. Ну, с поисками.
– А кем ты хочешь устроиться?
– С незаконченным высшим в общем не разбежишься. На самом деле я не люблю перетруждаться. Но деньги не помешают. От отца я на этой неделе ничего не дождался.
«Мало того, – продолжает Денис про себя, – он должен был зайти сегодня, предупредил аж два дня назад, и я специально никуда не пошел, прибрал дома – о, пепельницу, кстати, не вытряхнул, – а он и не позвонил. Хорошо хоть время теперь не пропадет».
В последние месяцы уединение стало его напрягать. Лезли мерзкие, назойливые, прорастающие из любой почвы, как сорняк, мысли о собственной никчемности. Все больше друзей получали хорошую должность, заводили выгодные знакомства, переезжали в столицу (как Олег, старый приятель, с которым они столько раз пили в клубе, курили кальян и встречались с девушками пара на пару). Денис же, как и несколько лет назад, мог похвастаться только «своей квартирой», за которую даже сам не платил. В том, что он жил один, его заслуги не было: мать уехала из страны, когда сын был подростком, а отец перебрался к своей пассии. Да и отдельное от родителей жилье в возрасте Дениса было не такой редкостью – это в девятнадцать все считали его баловнем судьбы.
