– Я, увы, для пророчества тоже не подхожу, – криво усмехнулся Сай. – В моей ситуации скорее отец должен к сыну вернуться, а не наоборот.
– Везде тупик, – поджала губы Хелли. – Хоть бы один намек. Хоть бы одно предсказание сбылось.
– Я полагаю, – заметил Сай, поправляя очки, – что эти предсказания должны сбываться именно в том порядке, в котором они перечислены в стихах. И если мы, например, поймем, что сбылось третье, то, значит, и два предыдущих исполнились.
– А как понять? – растерянно вопросила Лисси и обвела всех сидящих за столом. Но ее друзья лишь грустно отвели глаза.
– А может… – неуверенно предположила Хелли. – А может, все это уже исполнилось? За десять-то лет. А ты и не поняла. Может, тебе попробовать перестать делать гадости, и тогда…
– Ни за что! – воскликнула Лисси. – Вспомни, что случилось в октябре, когда Роззи едва не… – Лисси отчаянно затрясла головой. – Да я до конца жизни готова продолжать эту игру. Я не допущу даже малейшего риска, чтобы с моими близкими что-нибудь случилось.
– Да, полная безнадега, – согласилась Хелли. – Замкнутый круг. Мы не поймем, что пророчества исполнились, потому что они слишком туманны. Чтобы проверить, что проклятие снято, Лисси надо сделать больше добрых дел, чем гадостей. А она опасается это сделать, чтобы не навредить близким.
Все вздохнули и продолжили пить чай в молчании. Но даже вкусные трубочки с кремом, шоколадные эклеры и корзиночки со взбитыми сливками и пьяными вишнями не смогли поднять упавший дух друзей. А снег за окном продолжал падать, скрывая под собой прошлое: и голую землю, и скелеты давно утративших краски листьев, и обнаженные ветки, и последние воспоминания о безвозвратно канувшей в прошлое осени.
ГЛАВА 4, в которой кондитерская подвергается инспекции
Утро было сказочным! Хрустким, волшебным, бодрящим! Весь город за ночь укутался пушистым белым покрывалом. Еще вчера деревья сиротливо и жалко тянули к серым тучам голые сучья, а сегодня, убравшись инеем, вовсю кокетничали с лазурным небосводом, который от смущения трогательно розовел горизонтом. Стоило ступить за порог, и последние осколки сонливости со звоном осыпались вниз.
Хелли прониклась сказочной атмосферой ожидания чуда и праздника где-то на втором десятке шагов. Трудно сказать, что послужило толчком к тому, что настроение проделало стремительный путь от угрюмого недовольства к беззаботной легкости. То ли мелодично поскрипывающий под башмаками чистый, только что выпавший, еще никем не топтанный холодный снег, то ли теплый бархат внутри новенькой отороченной мехом муфты. Хелли, до той поры носившая исключительно серые, чуть колкие, связанные матерью перчатки, наслаждалась нежной тканью и насыщенным цветом покупки, на которую она пустила свой первый гонорар.
Гонорар! Еще пару месяцев назад, скажи Хелли кто-нибудь, что ее стихи будут печатать в крупнейших вайтбургских газетах, да еще и выплатят ей за это гонорар, она заподозрила бы в словах этого человека издевку. Но это случилось! И печатают, и гонорары выплачивают, пусть не слишком большие, но на модный аксессуар хватило. Более того – ведутся робкие разговоры о том, что, может быть, в следующем году – это еще не точно, но вполне вероятно – выпустят сборник. Сборник стихов. Ее стихов! Хелли раскинула руки и закружилась. Пальцы, выпростанные из муфты, задели низко склоненную над дорожкой обындевелую ветку, которая тотчас же сыпанула горсть снега в смеющееся лицо девушки.
