Штольц подошел и присел за стол.
– Пива? – спросил Ганс. – Здесь, оказывается, неплохое пиво… Я угощаю!
Штольц кивнул, помолчал и спросил, понизив при этом голос до полушепота:
– Откуда вы меня знаете?
– Говори нормальным голосом, дружище Эрик, – сказал Ганс. – Столик – в отдалении от других столиков, так что никто нас не услышит и не обратит на нас внимания. А вот если мы будем изъясняться шепотом или жестами, тогда весь бар уставится на нас удивленными глазами. Что это, мол, за конспирация? – Он помолчал, отхлебнул из кружки и продолжил: – Это совсем не важно, Эрик, откуда я тебя знаю. Важно другое – зачем я здесь. И вообще, называй меня на «ты». Старинные приятели именно так друг к другу и обращаются. А мы с тобой и есть старинные приятели. А потому веди себя так, будто ты очень рад нашей встрече. Убери с лица постное выражение. Улыбайся, хлопай меня по плечу, можешь громко хохотать… Осваивайся, вникай в роль. Потому что разговор у нас будет долгим…
Добрых полчаса понадобилось Штольцу, чтобы войти в роль. Но, похоже, он вполне справился с задачей, потому что больше Ганс ни о чем таком ему не напоминал. Они сидели, пили пиво, перебрасывались какими-то словами и фразами, при этом улыбаясь и хлопая друг друга по плечу. Никто на них не обращал внимания – таких, как они, в баре было немало.
– Ну а теперь о деле, – все так же улыбаясь, сказал Ганс. – Дело вот какое… Слушай и запоминай. Ты обязан выполнить все в точности. От этого зависит успех дела. Более того – от этого будет зависеть твоя дальнейшая судьба. А может, даже и твоя жизнь. Ну а как ты думал? Сам понимаешь – не в игрушки мы играем…
Подмосковье. Секретная база спецназа КГБ
Как предчувствовали Георгий Малой и Алексей Иванищев, так оно и случилось. Предчувствие – великая вещь, особенно если ты боец спецназа КГБ. Предчувствие – это твое оружие. Без него ты и не боец вовсе, без него тебе сторожить склады с тушенкой – вот твой удел.
Отгуляли спецназовцы всего три дня, да и то не полностью. Ближе к вечеру третьего дня отдыха к Богданову примчался нарочный.
– Приказано через полтора часа быть на базе! – выпалил он.
– Что, мне одному? – уточнил Вячеслав.
– Всему отряду, – сказал нарочный.
– Ну, так бы сразу и сказал, – буркнул Богданов.
Конечно, он не слишком обрадовался таким новостям – и это еще мягко сказано. Но и не стал выказывать свое неудовольствие. Он прекрасно понимал, что если его вместе со всей командой требуют на ночь глядя, то это неспроста. Значит, случилось что-то серьезное, требующее срочных действий. Иначе говоря, намечается важное дело. А может быть, даже какая-нибудь серьезная командировка куда-нибудь за тридевять земель. Всякое могло быть, если тебя и твое войско срочно требуют на базу.
Богданов позвонил своим подчиненным, и уже спустя полтора часа все бойцы были на месте – Вячеславу даже не нужно было устраивать перекличку.
– Что случилось, командир? Для чего нас выдернули? – раздавались отовсюду вопросы. – Ну просто-таки не может страна обойтись без нас! В чем дело?
Вопросы эти были обычными, их Богданов слышал много раз. Но пока он не мог на них ответить, потому что и сам еще ничего не знал.
– Не галдите, – поморщился он. – Если уж нас всех вызвали, то скоро объяснят, для чего. Иначе бы и не вызывали. Так что выдохните, запаситесь терпением и ждите.
Ждали добрых десять минут. Понятно, что не молча, а пытаясь угадать, что же должно последовать за вызовом. Такие предположения также были делом обычным, Богданов слышал их неоднократно. Без них, пожалуй, было не обойтись: таким способом бойцы приводили себя в душевное соответствие.
