— Вот, — сказала она и вытащила из кармана спортивки бумажку, — это вам.
Идеальной формы брови взлетели вверх. Фея-Берсерк неторопливо развернула послание, прочитала, ухмыльнулась и небрежно смяла его.
— Останьтесь на пару минут после занятия, — велела она спокойно. — Ну теперь-то вы можете сосредоточиться на том, что я объясняю?
— Да, — облегченно улыбнулась Маша, — теперь могу.
— Наша задача: довести навык до автоматизма, чтобы тело действовало само по себе. При этом следует учитывать, что падать с высоты своего роста или, скажем, с пяти метров, нужно по-разному…
Маша, обрадованная тем, что выполнила свою миссию, преданно воззрилась на Нежную, внимая каждому слову.
***
И следующие полтора часа они падали и кувыркались. Это было прекрасно, освобождало голову от лишних мыслей, тревог и сомнений. Маша извозилась в песке с ног до головы, вымоталась, но чувствовала себя просто отлично.
А вот Андрюше происходящее явно пришлось не по душе. Он злился из-за песка, отплевывался, раздраженно бурчал, ушиб плечо о чужое колено, страдал из-за перепачканной одежды и в целом настойчиво выражал недовольство. Маша сначала пыталась его успокоить, а потом перестала. Ну, нравится человеку страдать, кто она такая, чтобы мешать.
Когда в конце пары она подошла к Фее-Берсерку, та спросила, делая пометки в ведомости:
— А скажите мне, Мария, ваш брат Константин — он вообще как, нормальный?
Маша задумалась.
— Ну, он у нас младшенький, часто болел в детстве, вот и привык, что все ему потакают. С другой стороны, четверо старших братьев — это постоянный вызов, вечное соперничество, желание доказать себе и остальным, что ты ого-го.
— Хм, — Фея-Берсерк кивнула, — неплохой набор качеств для специализации в боевке. Ладно, раскатаю его в тонкий блин для начала, а там посмотрим.
— Ой, может, не надо прямо в тонкий? — испугалась Маша. — Может, чуть-чуть?
— Что вы понимаете в педагогике, Рябова, — нахмурилась Фея-Берсерк. — Ваш отец с нами, своими студентами, не больно-то церемонился. Окажу Валерию Андреевичу ответную услугу.
— Ну если вы так это называете, — все еще с сомнением протянула Маша, но делать было нечего, и она поплелась в раздевалку, раздумывая, стоит ли бежать ябедничать папе или дать Костику самому набить шишек.
Приняв душ и одевшись, она не удержалась и достала из кармана плаща телефон. Заперлась с ним в туалете, чтобы однокурсницы не грели уши.
Еще несколько лет назад Маша несла все свои сомнения Сеньке, но теперь тот завел целых троих детей, да еще и работал в школе учителем арифметики, так что времени у него ни на что не хватало.
И она позвонила Мишке.
— Чего тебе, ребенок? — буркнул он. На заднем фоне слышались голоса, кто-то с кем-то ругался. Год назад Мишка, озверев от маминых попыток сватовства, рванул в первую попавшуюся деревню и с тех пор трудился там доктором. Он без устали спорил с упрямыми стариками, которые верили в лечебные травки и наговоры, а вот в пилюли и целебные ягоды, последние достижения химиков-биологов, не верили вовсе.
— Костик вызвал на бой Фею-Берсерка, и она обещала раскатать его в тонкий блин, — отрапортовала Маша.
— О как, — в голосе брата послышалось ехидство. — Все-таки вызвал, поганец.
— Ты знал, — разочарованно протянула она. Вечно эти мальчишки от нее все скрывают!
— Костик рассказал Олежке. Ну ты знаешь, после того как он резко бросил свою полицейскую академию, мы все ему звоним по разным пустякам и болтаем всякую ерунду. Пытаемся растеребонькать. А Олежка рассказал мне про Костика, когда я звонил ему, чтобы пожаловаться на одну бабульку, которая угостила меня малиновым пирогом, а у меня потом розовые пузыри два дня изо рта шли. Посещаемость нашей больницы резко увеличилась, все приходили поржать.
