– Прости, – морща лоб, говоришь ты, – ты же про другое пишешь.
– Ладно, забудь.
Я беру кружку кофе, заботливо оставленную на столе, и возвращаюсь в кровать: кофе – на стол, ноутбук – на колени, чувствую в себе силы написать хотя бы пару страниц. После трех абзацев, начинаю клевать носом. Зачем я опять начала пить таблетки, думаю, проваливаясь в сон.
***
Даже через закрытые веки вижу, что уже почти стемнело. Неужели я проспала весь день? Даже не пытаюсь нащупать ногой ноутбук – его здесь нет, я знаю. Я никогда не просыпаюсь в одном и том же месте.
Пахнет кошками, какой-то сухой травой и старостью. Одеяло тяжелое, подушки бархатистые, я трусь о них щекой. Здесь ты в безопасности, – шепчут они. Разве? Что там за окном? Ранняя весна. Ненавижу это пронзительно-голубое темнеющее небо. Да и весна была так себе. Может быть в другой день? Может еще не поздно? Но подушки трутся о меня, все больше делая мир материальным, лишая меня последней возможности представить что-нибудь другое. Я чувствую, как на ноги мне приземляется что-то тяжелое и урчит.
– Бабушка? – Зову я.
– Я здесь, милая. Что ты? Бабушка садится ко мне на кровать и гладит своей восковой рукой по голове.
– Мне приснился плохой сон. Кажется, в нем я была взрослой. Или это была не я?
– В том, чтобы быть взрослой нет ничего плохого, но тебе до этого еще очень-очень далеко.
– Правда? А мне кажется, что я уже была взрослой, и это было нехорошо.
– Все будет хорошо, крошка, ты вырастешь сильной, красивой и умной, влюбишься в самого лучшего человека на земле, вы поженитесь и будете очень счастливы.
– А Филя еще будет жив? – Спрашиваю я, – поглаживая рыжую шерсть кота. Морщины бабушки складываются и раскладываются в узор, похожий на крылья бабочки.
– Боюсь – нет, жизнь кошек не такая длинная как у людей.
– Но что же тогда хорошего? – Почти плача, спрашиваю я.
– Хорошего – очень много, видишь фотографию на стене? Это мы с твоим дедушкой на фоне водопада Виктория. Дедушки уже нет с нами, а водопад все еще там, а значит и мы с дедушкой все еще где-то там, среди этих брызг.
Я долго смотрю на фото, но что-то не дает мне успокоиться и снова зарыться в тяжелое одеяло и уснуть под монотонное бормотание бабушки.
– Если вы с дедушкой все еще кружите среди брызг, то что делает водопад? Морщины бабушки опять складываются бабочкой.
– Это сложный вопрос, милая, ты еще встретишь того, кто сможет ответить тебе на него.
***
Я просыпаюсь, но прежде чем открыть глаза, я хочу понять: какое время года за окном, какой сейчас год, что это за место, в котором мне предстоит оказаться?
Если я открою глаза, все, конечно, станет понятно, но тогда у меня не останется ни единой возможности на что-то другое. Окно приоткрыто, я чувствую запах гниющих листьев, холод царапает мне запястья, не слишком больно, а так, чтобы рассказать о себе.
Что ты говоришь мне? Сейчас поздний октябрь, ты забыла закрыть окно и вот-вот луч холодного солнца расчертит тебе лицо надвое.
Я чувствую как солнечный скальпель проводит ровную линию от темного пробора на голове до подбородка. Зачем ты щекочешь меня? Хочу чтобы ты проснулась и посмотрела вокруг. Разве тебе не интересно, почему ты уснула в одежде?
Нет, не интересно! Беззвучно кричу я и зажмуриваюсь еще сильней. Пытаюсь вернуться в теплую бабушкину комнату с урчащим котом; в прохладную белую квартиру, где кто-то заботливо оставил мне кофе; на подоконник, где я была самым счастливым человеком на земле.
