Видя ее веселую усмешку, он неодобрительно сощурился:
– Ты не уважаешь наш вид.
– Ой, ну не знаю, некоторые из вас нормальные. Ты вот, например, любишь меня. – Поняв, что произнесла это вслух, она выпрямилась в седле. Взять свои слова обратно она уже не могла, поэтому повернулась, чтобы посмотреть ему прямо в глаза: – Разве нет?
– Я никогда ни к кому не испытывал таких чувств, как к тебе. – Он беззаботно улыбнулся ей. – И уж конечно, я уважаю тебя в любое время суток.
В глубине ее мозга билась мысль, что этого недостаточно. Ей нужны были другие слова: самые главные… Но будь она проклята, если попросит об этом.
Она двигалась дальше, направляясь к поросшему высокой травой уступу, где кошка расправилась тогда с бизоненком. Здесь нашлись новые следы и еще больше отпечатков. Здесь были пума и олени. Их стадо вытоптало кустарник.
Но когда они добрались до травы, там никто не бродил и не пасся.
– Хорошее место, – заметил Куп. – Это все еще ваша территория?
– Да, наша, – ответила она, глядя на открывающийся вид.
Она пошла по траве в сторону деревьев, откуда когда-то наблюдала, как пума тащила свою жертву.
– Мама говорила, что раньше здесь водились медведи, но их выследили, изгнали. Пума и волк остались, но чтобы их найти, нужно искать. С биологической точки зрения холмы – это миксер. Здесь встречаются виды, которые характерны для самых разных территорий во всех равноудаленных направлениях.
– Как в баре для одиночек.
Она рассмеялась.
– Поверю тебе на слово. Тем не менее медведей мы потеряли. Если бы мы могли… Ого, там кровь.
– Где?
– На том дереве. И на земле тоже. Подсохшая.
Она перекинула ногу через седло.
– Подожди. Если это место охоты, твоя пума может быть поблизости. Если у нее приплод, она не будет рада тебя видеть.
– Но почему кровь на дереве? Да еще так высоко. – Вытащив фотоаппарат, Лил подъехала ближе. – Можно было бы предположить, что кошка задрала лося или оленя и он подрался с нею или же просто ударился о дерево. Но здесь все выглядит иначе.
– А ты знаешь, как это должно выглядеть?
– Теоретически – да. – Она оглянулась и увидела, что он держит ружье. – Я не хочу, чтобы ты стрелял в нее.
– Я тоже не хочу. – Он стрелял только по мишеням и не хотел стрелять в живых существ, особенно в ее кошку.
Нахмурившись, Лил снова обратила свое внимание на ствол дерева, изучила его и землю вокруг.
– Похоже, она оттащила труп в ту сторону. Видишь, как помяты заросли? И вот еще кровь. – Она присела, ткнула пальцем в землю. – Кровь на земле, на кустарнике. Я думала, она тащила этим путем того бизоньего детеныша. Туда, восточнее. Возможно, ей пришлось перенести свое логово, или же это совсем другая кошка. Продолжай говорить со мной и будь начеку. Пока мы не застанем ее врасплох и не будем угрожать ей или ее потомству, мы ей неинтересны.
Она пошла вперед, стараясь следовать за приметами. Как и ожидалось, тропа здесь была неровная, крутая, каменистая. Она не удивилась, увидев следы туристов, и подумала, не переместилась ли кошка, чтобы избежать встречи с ними.
– Здесь больше экскрементов. Они свежее. – Она огляделась и торжествующе ухмыльнулась. – Мы дышим ей в затылок.
– Ух ты.
– Если бы я могла заснять ее с детенышами… – Она остановилась, принюхалась. – Чувствуешь запах?
– Теперь да. Воняет мертвечиной. – Когда Лил попыталась двинуться вперед, он взял ее за руку. – Я буду контролировать проход. Ты держись позади меня.
