После школы, отвязавшись от Константина, который просто одержим идеей меня спасать, бегу на работу, точнее еду. На остановке поправляю сумку, куртку, отмечая, что погодка сегодня тёплая. Так, может, и новую покупать не придется, сэкономлю. В бар захожу с центрального входа, хочу поговорить с нашим барменом о маленьком одолжении, ему за сорок, и он прекрасно подойдёт на роль папочки, да и до начала смены у меня есть как минимум минут двадцать.
- Алексей, добрый день! - широко улыбаюсь.
- Ди, с чего так официально?! - улыбается в ответ.
- Помощь нужна, позарез.
- Какая?
- Я бы тоже послушал, какая помощь тебе нужна в моём баре и от моего сотрудника?! – басит прямо надо мной.
О, этот голос! Жорин, чтоб его. Медленно разворачиваюсь, выпрямляя спину так, словно проглотила пару ломчиков. Губы расползаются в ехидной улыбке, защитная реакция: чем мне страшнее, тем я веселее и неадекватнее, покусать могу, ага.
- Здравствуйте, господин Жорин, - склоняя голову вбок.
- Тебе чё здесь надо? – с явным презрением.
- Как бы ни было прискорбно сообщать вам сей факт, но я здесь работаю, - поджимаю губы. Глумливо выпучивая глаза.
- Чего?
Мне кажется, он впечатлился, даже гонора поубавилось, спесь слетела, видимо.
- Да-да. Давно работаю. А вы и не в курсе, как оказалось.
- Чего?
- А другие слова в вашем… то есть, э-м-м, полы мою, тарелки, - загибаю пальцы.
- Ты вообще страх потеряла?
- Чуть-чуть, - прищуриваюсь, показывая ему почти касающиеся друг друга большой и указательный пальцы.
- П*зда рулю. Можешь считать, что не работаешь.
- Никита сказал, что ты меня не уволишь. Что ты ему обещал.
- Что? Ты охренела? Чего несёшь вообще?
- Правду. Я всегда говорю только правду, - прикладываю ладонь к сердцу.
- Гонишь!
- А ты сам у него спроси!
Иду ва-банк, а что ещё делать? Мне нужна эта работа.
Жорин чешет затылок, а после с кровожадной улыбочкой достаёт мобильный, нажимает вызов и подносит к уху.
- Ник, зайди в бар.
Убирает телефон обратно, цокая языком.
- Как хорошо, что Шелест ждал меня в тачке, правда? – подцепляет ворот моего свитера пальцем, смеясь прямо в лицо.
- Более чем, - улыбаюсь, а сама думаю, как буду выкручиваться.
Дверь позади Жорина хлопает.
- А вот и он, - слегка отталкивает меня. - Ник, у нас тут интересный диалог. Поучаствуешь?
Жорин отступает в сторону, и теперь Шелест видит и меня. Не скажу, что он обрадовался, но вроде узнал. Уже хорошо. Ну что? Будем давить на жалость, однозначно!
- Привет! - махаю ему ручкой, как старому другу.
Жорин явно офигевает от происходящего.
- Привет-привет, - обходит Дена, садясь у барной стойки, - двойной эспрессо. Чувствую, будет весело, - оценивающе нас оглядывает.
- Эта коза, тут мне затирает, что ты ей сказал, что я её не уволю.
- А ты уволишь?
- Нет, то есть да. На хрен она мне сдалась?
- Да тебе же пофиг.
- Мне принципиально! Она мою тачку…
- Ой, - закатываю глаза, - я тебе уже сто пять раз всё вернула. Ты теперь на каждом углу вспоминать будешь?
- Не, ты видел? Ник, борзая, как стадо попугаев.
- Почему попугаев? – Никита делает глоток из только что принесённой ему чашки.
- Ты прикалываешься, что ли?
- Нет, - ещё один глоток, - ты её лучше барменом сделай, смотри, сколько энтузиазма и стремления поговорить.
- Она мне всех клиентов распугает. Она на енота похожа. Кто её вообще краситься учил?!
- А мы её умоем, - мягко смеётся.
- Я вообще-то здесь!
- Тихо, - ставит чашку на бар, - я тут тебя от увольнения спасаю.
