Монолог полковника затягивался. Его заместитель оберштурмбанфюрер Вальтер Шлиман осмелился прервать шефа:
– Господин штандартенфюрер, разрешите доложить, нами разработан план карательных акций в ответ на возросшую активность так называемого Сопротивления! – он подошёл к своему начальнику и протянул папку. – Вам осталось только утвердить план!
– Этот план должен был начать действовать три месяца назад! Наша пассивность только способствует проявлению сопротивления со стороны французов! Мы слишком либеральны! Гестапо для того и создано, чтобы уничтожать малейшее неповиновение! – уже более спокойно проговорил полковник.
Последовали отчёты региональных отделов СД и гестапо. Когда поднялся гауптштурмфюрер Рудольф Блэкберн, лицо Рикерта снова стало наливаться гневом.
– Мне доложили о вопиющем случае на подконтрольной Вам территории! Как такое могло произойти? Это преступная халатность или Вы, оберштурмфюрер, теряете контроль над ситуацией?!
Все обратили внимание на то, что их шеф оговорился в звании Блэкберна, не гауптштурмфюрер, а… на лицах у всех застыл немой вопрос.
Заметив это, штандартенфюрер жёстко произнёс:
– Да, оберштурмфюрер Блэкберн! – и повернулся в сторону своего заместителя. – Подготовьте приказ!
И снова пронзил взглядом застывшего в строю начальника гестапо Кастра.
– Ещё одна такая Ваша осечка в работе и пощады не ждите! Вы меня поняли, оберштурмфюрер?
Убитый этой новостью Рудольф Блэкберн только молча кивнул головой. Полковник прошёлся взглядом по лицам офицеров, выбирая очередную жертву. Его взгляд задержался на начальнике гестапо из Гайака.
– Что у Вас там произошло?
Унтерштурмфюрер Фриц Готлиб доложил:
– Бандиты расстреляли троих французских связистов!
– С Вашим попустительством они скоро начнут стрелять и в солдат Рейха! Какие меры приняты? – жёстко прервал его штандартенфюрер.
– Мы расстреляли пятнадцать человек заложников! – бодро отрапортовал Готлиб.
По лицу штандартенфюрера пробежала ухмылка:
– Если бы Вы это делали систематически, некому было бы стрелять в нас!
Взгляд полковника побежал дальше и остановился на лице гауптштурмфюрера Ламберта. Тот ожидал этого, потому чётко доложил:
– Группа неизвестных в форме военнослужащих германской армии в городке Гренад в двенадцать часов дня убила начальника местной милиции Клемана Шабо! Убийство произошло в доме Клемана, когда тот приехал на обед. Убит и часовой, охранявший дом начальника милиции.
– Ну и кто это сделал? – грозно спросил Рикерт.
– Какой-то Армад Мишель!
– Здесь Армад Мишель, в Кастре орудует Харго, каким-то Фраже взорван склад гарюче-смазочных материалов в Ле Брю! Кто это сделал? Один человек? – Рикерт повернулся к своему заместителю. – Или это всё разные люди?
Оберштурмбанфюрер Шлиман опустил глаза и тихо доложил:
– У нас есть сведения, что под этими именами действует один и тот же человек!
Штандартенфюрер нервно бросил державшую в руках папку на стол. Потом уселся в кресло и погрузился в раздумья. Подчинённые застыли в строю, никто не хотел вызывать на себя гнев начальника.
Прошло несколько минут. В звенящей тишине голос Рикерта прозвучал громко:
– На востоке за поимку бандитов или за содействие в их задержании мы платили патриотам деньги, и немалые. Давали землю, скот. И это действовало! Всегда найдутся жадные люди! Такова природа человека! Шлиман, проработайте этот вопрос!
Заместитель поддержал своего начальника:
