Пшеничный ручей - страница 7

– Я – Майя, – улыбнулась белоснежными зубами фея, которая шла справа от Лили, она кивнула на ту, что шла слева: – А это Мира. Остальных тебе знать необязательно.

Девушки засмеялись.

– У тебя такое некрасивое платье, где ты его вообще взяла? Мы подарим тебе новое, вышитое камнями, будешь, как мы.

– Оно будет нелепо выглядеть на мне,– засмущалась Лили и подумала про себя "надеюсь, оно хотя бы не будет таким же прозрачным".

– С кем ты приплыла с Поющего острова? – спросила Мира. – Заблудилась тут? Ночью будет опасно, останешься у нас, а утром мы проводим тебя к берегу и посадим на лодку. Странные вы, знаете, что тут кобу и всё равно плывёте сюда…

Лили нахмурилась, а феи снова засмеялись.

Стало темнеть, когда путницы подошли к соломенному забору. Закудахтали куры, откуда-то доносился смех и песни.

– Добро пожаловать в нашу деревню! – сказала Мира.

– Идём-ка поужинаем, потом пойдешь принимать ванну, там тебе сделают улиточную маску, и спать, – Майя потянула Лили за руку и крикнула другим девушкам: – Готовьте цыплят, несите фрукты и имбирный чай!

Лили усадили за длинный деревянный стол, громко поставили перед ней тарелку, звонко, почти что бросили, вилку и нож.

Майя хлопнула в ладоши, слева от стола загорелся яркий свет, и зазвучала нестройная музыка. Среди кустов цветущих лилий и орхидей стоял старый, кое-где потрескавшийся рояль, сквозь щели которого росли вьюны. За ним на железном стуле сидела девушка и нажимала на потёртые клавиши, кое-где клавиш не было вовсе. Вьюны вылезали из инструмента и, тянувшись к пианистке, обвивали её руки, шею и волосы. Лили не могла вымолвить ни слова, она не верила своим ушам и глазам. Музыка, ещё недавно скрипевшая, как ржавое железо, стала прекрасной, а двигающиеся растения лишили гостью дара речи.

– Она когда-нибудь умрёт, сидя за этим инструментом. – Захихикала Мира, – у каждого из нас – своё предназначение. Фрейя дарит эти чудесные мелодии, мы делаем этот мир красивее, а ты, кто ты такая? – Она повернулась к Лили, но та лишь неуверенно пожала плечами.

Потом ели жареных цыплят и пили имбирный чай со сладкими яблоками, томлёными в меду.

Фрейя ещё долго играла, а потом исчезла куда-то, но музыка её долго звучала у Лили в ушах. Вьюны неподвижно торчали из-под крышки фортепиано, цветы разлеглись по замершим клавишам сиреневыми и голубыми лепестками.

Вокруг было уютно и тихо, горели десятки свечей, воск стекал прямо на землю, ветер шевелил волосы Лили, и ей было удивительно спокойно в этом странном месте.

Вскоре все разошлись и, закрывшись у себя в хижинах, задули все свечи. Феи знали, что нужно затаиться до утра, крепко закрыв окна и двери, чтобы кобу не пришли на звуки, и ночь прошла без потерь.

Майя и Лили подошли к небольшому пруду, от которого поднимался пар. Пруд был белого цвета.

– Это молоко, – сказала Майя и тихонько толкнула гостью вперёд.

Лили почувствовала ногой тепло. Непонятно откуда появились четыре руки, которые сняли с неё сарафан и усадили в молоко так, что над поверхностью было видно только одну голову.

– Закрой глаза. – прошептали на ухо девочке.

На лицо ей положили несколько улиток, кто-то начал гладить шею. Лили поняла что устала и хочет спать.

– Почему вас называют смеющимися? – спросила Лили в полусне.

– Я думала, все с Поющего острова знают об этом, о нас рассказывают сказки на ночь маленьким девочкам, – задумчиво сказала Майя.