– Артур, я бы хотела поговорить с тобой касательно произошедшего три часа назад. Студент Иоанн Дубинский, напавший на тебя в коридоре. Пострадал от осколков своей атаки, весьма, впрочем, дилетантской. Но оно и понятно: он ни разу не «боевик». Примечательно в данном случае то, что осколки в оживлённом коридоре никому больше не повредили. Суммарно двести семнадцать несущих опасность осколков разлетелись, никого не задев. Тебе есть, что сказать по этому поводу?..
– Я вижу в этом случайность, госпожа комиссар. На тот момент я принял во внимание только собственную безопасность, и безопасность сопровождающих меня девушек. Отвлекаться на остальных у меня не было времени, так как я с большим запозданием среагировал на это… покушение. – А на деле подпустил лёд поближе, так, чтобы всецело проконтролировать разлёт осколков. Перехвати я их раньше, и моего радиуса воздействия не хватило бы, чтобы гарантировать безопасность абсолютно всех студентов.
– Слова касательно запоздалой реакции странно звучат на фоне того, что о тебе говорил Троекуров. Да и инструктор о тебе отзывался весьма высоко. Ты первым понял и реализовал принцип противодействия пробойникам, верно?
– Абсолютно. – Я сохранял не только внешнее, но и внутреннее спокойствие. Ведь подозрения к делу не пришьёшь, а выйти на мой мотив навредить именно этому парню должно быть очень непросто. Ксения имён не называла, а я ничего про её обидчиков не выискивал. – Но там я был на тренировке, а здесь – просто общался. Нападение стало для меня неожиданностью. Всё-таки в ЭТИХ стенах разумно чувствовать себя в безопасности, разве не так?
Белёвская поджала губы, а её «летописец», переносящий наш разговор на бумагу, прищурился.
– Безопаснее только во дворце. – Ответила девушка после небольшой паузы. В её эмоциях запузырилось лёгкое негодование, приправленное щепоткой обиды. – Будем считать, что этот вопрос мы закрыли. Следующий будет касаться того… помешательства, в котором оказался студент Дубинский. Ты заметил что-то подозрительное или необычное, как телепат?
– Кроме того, что он фонтанировал злобой и ненавистью, в какой-то момент обратившейся на меня – нет. Собственно, я и заметил его только из-за этой вспышки негативных эмоций.
– И ничего примечательного перед этим?
Я всерьёз задумался. На пару секунд реального времени.
– Ничего. Боюсь, я практически ничем не смогу помочь с этим инцидентом. Описать, кто был рядом и что делал, разве что…
Глаза Белёвской загорелись:
– Правда можешь? Идеальная память? – Я кивнул. – Что ж, тогда начнём с твоих спутниц…
О, если бы я знал, насколько дотошными бывают имперские следователи… Шучу. Я не мог ограничиться уже сказанным минимумом, если хотел посеять семена доверия Анастасии Белёвской. Что бы она подумала, если бы на все вопросы я отвечал в формате «не знаю», «не видел»? То-то и оно. Зато теперь я как бы вовлечён в дело, готов к сотрудничеству и ничего не скрываю.
Совсем другой разговор, правда же?..
Глава 2. Второй шанс для дворянина.
По итогу отпустили меня только в начале восьмого, и ментально я был… не выжат, но близко к тому. Слишком активно приходилось думать, целенаправленно осмысливая реакции Белёвской и «секретаря» просто для того, чтобы составить максимально точную картину их ко мне отношения. Ну и хоть немного разобраться в том, что вообще происходит в, так сказать, кулуарах следствия. Да: можно было очень многое узнать о том, что беспокоит твоих собеседников, просто обращая внимание на их реакцию и косвенно, порой очень-очень отдалённо касаясь интересующих тебя тем. Слово тут, слово там – и вот уже ты уже хоть что-то, но знаешь. Самый минимум, конечно, да только другие едва ли располагают и этим.
