Когда боли окончательно пройдут, надо будет еще техникой сжатия желудка заняться.
– Кира, помоги одеться. Гулять пойдём.
Бедная служанка оторопела:
– Куда пойдём гулять?
–Куда-куда, где здесь гуляют, туда вместе и пойдём. А то, – я запела всю ту же песню – после твоих ударов ещё еле на ногах стою.
–Чего это после моих ударов, – ворчала служанка- ну два раза шлёпнула по щекам, а тут прям все Кира и Кира.
Хоть за окном уже стемнело, но во дворце жизнь кипела. Мы шли по широкому коридору, где с двух сторон находились покои многочисленных придворных, которые хихикали и перешептывались при моем приближении.
Я честно старалась идти как королева, гордо неся свою тушу в темно-зеленом платье и не обращая ни на кого внимания. Опираясь на руку Киры, мы вышли из дворца. Горели фонари. Парочки прохаживались по выложенным камнем дорожкам. Белые беседки скрывались за искусно подстриженными кустами.
Мимо нас по своим делам с озабоченным видом прошел чей-то слуга – рослый красивый парень в синей ливрее. Поравнявшись, он скосил глаза на Киру, но та, окаменев, смотрела только вперед и ускорила шаг.
– Да куда ж ты меня тащишь!
Дорожка вильнула, и я, набравшая скорость, по инерции врезалась в грудь, идущего навстречу мужчине. Запыхавшись, я подняла глаза и увидела перед собой красавца с длинными черными волосами, миндалевидными глазами, чем-то неуловимо похожего на гордых индейцев из вестернов. Еще перо тебе в голову – и вылитый Чингачгук – Большой Змей. Я поплыла.
Я любовалась его орлиным негодующем взором, красиво очерченными ноздрями, которые раздувались от гнева, тонкими губами, что-то шипящими. Что кстати?
– С ноги сойди, толстуха!
Блин, я наступила ему со всего своего немалого веса на ногу. Бедненький! Я сделала шаг назад.
– Упс.
Со всех сторон раздались смешки. Мой Чингачгук, быстроногий олень, хромая, обошел меня и двинулся дальше. Я ему ногу что ли повредила?
–Кира, какого черта ты меня так быстро потащила? Вон, видишь – мужчине ногу оттоптала из-за тебя.
– Принцу, – едва слышно прошептала позеленевшая служанка.
Я обернулась:
–Да ладно? Вот этот доходяга с хрупкими костями – принц-дракон? Слабак.
И я гордо поплыла вперед, как фрегат по волнам, вцепившись в руку служанки.
– А расскажи- ка мне, почему ты так окаменела, когда слугу того симпатичного встретила? Он тебе нравится?
Кира сжалась и жалобно сказала:
– Нет. Мне никто не нравится.
–Ты же не замужем?
– Нет. И не судьба, наверное. Меня и к бабкам водили – бесполезно. Я, как женихов видела, в статую превращалась. Девушка вжала голову в плечи и опять прибавила скорость.
Нет, так дело не пойдет, стоило мне завести разговор про мужчин – служанка, как зашоренная лошадь, мчится вперед. Я сейчас всем встречным мужикам ноги оттопчу. Слягут болезные с больничным, а из кого мужа выбирать-то бедной девушке?
– Пойдем в беседку, отдохнём.
– Нет, там пауки. Я боюсь их! Пожалуйста,– взвизгнула Кира.
Я остановилась и внимательно вгляделась в перепуганное лицо служанки. Да, с девочкой работать и работать.
– Хорошо, пойдем на скамейке посидим. И расскажи мне про свою семью. Мужчины в ней есть?
– Нет, госпожа, – она сникла,– только дядя. В гости приезжал.
Дядя, говоришь.
Я мыском туфли разровняла слой пыли:
– Возьми палочку и нарисуй мне ребенка-паучка.
Кира взглянула на меня удивленно, но послушалась. Она рисовала паучка-мальчика, паучка-девочку, паучиху, а потом как то незаметно и самого паука. Мы опять пошли гулять, и я, заметив свисающую с веток паутину, отвлекла пустым вопросом внимание служанки и подвела прямо под неё. Когда Кира уже хотела испугаться и заорать, вдруг какое-то осмысление появилось в ее глазах, она заворожено подняла руку и дотронулась до паутины. Паучок на длинной ниточке закачался и улетел, подхваченный ветром.
