Г. Я. Чаганова указывает на то, что обычно люди с высоким социальным статусом реже проявляют поведенческую активность и чаще настроены на пассивность [64]. Уверенность в собственных силах позволяет им ожидать удовлетворительного для них результата. Люди с низким статусом чаще ориентируются на активное поведение, так как, независимо от конечного результата, сам процесс возможного соперничества, борьба с людьми высокого статуса возвышает их.
«Угроза» в концепции безопасности
В логике потребностей концепции безопасности стремление к безопасности наиболее остро переживается в ситуации опасности и слабо или вообще не проявляется при отсутствии таковой [22]. Опасность трактуется как «возможные или реальные явления, события и процессы, способные нанести вред человеку, социальной группе, обществу, государству, человеческому обществу и Земле или даже уничтожить их, нанести ущерб их благополучию, разрушить материальные, духовные или природные ценности, вызвать деградацию, остановить развитие» [26, c. 85]. К числу травматических ситуаций относятся войны, техногенные и природные катастрофы, ситуации насилия и другие действия. Данные виды событий относятся к травматическим стрессорам, способным вызвать стресс, который может привести к развитию посттравматического стрессового расстройства. Таким образом, люди могут переживать состояние угрозы как устойчивое состояние. Если же человек попадает в ситуацию конкретной угрозы, возникает ситуационно трактуемая опасность. В данном случае между опасностью и угрозой ставится знак равенства.
В когнитивной модели стресса Р. Лазарус вводит опосредующие стимул и реакцию когнитивную оценку и совладание, позволяющие формулировать транзактную модель [20]. При создании этой модели Р. Лазарус основывался на «сигнальной концепции тревоги» З. Фрейда [70]. При возникновении опасности Эго оценивает ее как угрозу. Возникает тревога, сигнализирующая об опасности, и актуализируются процессы защиты. Р. Лазарус, отбросив фрейдовский термин «тревога», проводит прямую связь между угрозой и защитой в терминах оценки опасности (или несоответствия требований окружения личностным ресурсам) и стратегий совладания.
Как бы различно ни трактовалось отношение индивида к опасной ситуации, очевидно, что психологически ситуация опасности должна быть раскрыта как ситуация угрозы. Для того чтобы реагировать на опасность, человек должен воспринимать ее как угрозу. В мотивационной иерархии потребностей А. Маслоу [63] потребность в безопасности занимает второе место по значимости после физиологических потребностей. Предельно расширяя содержание потребности в безопасности (в стабильности, в зависимости, в структуре и порядке и т. д.), А. Маслоу сводит выделенную им комплексную потребность к реакции на угрозу. Именно она побуждает организм мобилизовать все силы для борьбы с угрозой.
Таким образом, гомеостатические модели мотивации связаны с редукцией напряжения, а не с организацией поведения, направленного на самосохранение и выживание. В моделях гомеостаза опасность трактуется как предельное напряжение системы, требующей разрядки.
На данный момент проведены исследования террористической угрозы как фактора снижения чувства безопасности. T. A. Grieger с соавторами проводили опрос жертв теракта 2001 г. в Пентагоне [75]. Получены данные об особенностях восприятия безопасности жизнедеятельности: респонденты со сниженным уровнем восприятия безопасности в течение семи месяцев после терактов имели повышенный уровень эмоциональных реакций и высокую выраженность диссоциаций. У них, с большей вероятностью, развивалось ПТСР, а также алкогольная зависимость. В исследовании был получен важный результат относительно половых различий: женщины превосходили мужчин по степени выраженности всех выделенных признаков. Сходные данные об увеличении уровня возбуждения из-за переживания угрозы жизни были получены в исследовании D. Simeon с соавторами [96].
