Психологические проблемы эффективности права - страница 10

Достижение определенной цели не может быть «заслугой» одной определенной нормы законодательства. Помимо того, что цель может достигаться за счет действия неправовых факторов, следует учитывать, что единой целью, как правило, объединяются и группы норм. В связи с этим уместно вспомнить высказывание Л. С. Явича о том, что правовое регулирование общественных отношений не может быть осуществлено только при помощи одной, отдельно взятой юридической нормы[41]. Как пишет С. Ю. Марочкин, в ряде случаев говорить о цели нормы вряд ли есть необходимость, например, выделять особенные цели у отдельных норм, регулирующих вопросы процедуры либо констатирующих состав каких-либо органов[42]. Все это свидетельствует о том, что эффективность целого ряда норм не может быть достаточно достоверно измерена.

Определение эффективности норм законодательства как соотношения цели, с которой принята данная норма, к результату ее действия подвергалось критике и с других позиций. Так, Л. И. Спиридонов в свое время отмечал, что такая постановка вопроса неоправданно ограничивает предмет анализа результативностью одной только правотворческой деятельности государства. Согласно этой схеме правотворческий орган, выявив социальную проблему и поставив цель решить ее юридическими средствами, издает норму права, которая, влияя в доступных ей пределах на поведение людей, заставляет их совершать поступки, на которые как раз и рассчитывал законодатель. Реальность же весьма далека от этой схемы. Во-первых, ни один законодатель не способен дать полный и точный анализ общественных процессов и сформулировать конкретные цели, которые можно разрешить посредством принятия юридических норм. Даже тогда, когда общество ставит перед собой определенные задачи, они оказываются чрезмерно абстрактными. Оценка эффективности изданных норм в таких условиях неизбежно сводилась к пустопорожним рассуждениям, например, о творческой роли социалистического права в развернутом строительстве коммунизма или о том, какие законы и в какой мере приблизили бы российское хозяйство к рыночной экономике. Наступление коммунизма или победа рынка над планом – слишком общие и неопределенные критерии для того, чтобы их можно было использовать, сопоставляя в качестве цели с результатами исторического развития, для измерения эффективности тех или иных юридических норм. Во-вторых, преобладающая часть норм права складывается в ходе естественно-исторического процесса как обобщение социального опыта, а государство в качестве осознающей действительность силы может лишь официально признать их, так или иначе санкционировать, в том числе и путем принятия законов. Говорить о том, что в этой ситуации кто-то произвольно ставит конкретные цели, средством достижения которых являются юридические нормы, можно лишь с очень серьезными оговорками. В-третьих, вопрос о социальной эффективности правовой нормы не может быть сведен к проблеме соблюдения отдельным индивидом того или иного юридического запрета. Если бы можно было ограничить исследовательскую задачу таким образом, то проблема эффективности закона оказалась бы тождественной проблеме эффективности правовой санкции, поскольку наказание – единственное средство, которым пользуется сам закон для поддержания авторитета своих требований. В реальности же действие правовых запретов опосредуется системами социальных, личностных, социально-психологических и целого ряда других факторов