Психология осознанности - страница 32

На обоснованность вышеприведённой концепции смены репрезентаций свидетельствует также проведённое и нами в 2024 г. исследование метакогнитивной связи инсайта – осознанности – состояния потока.^>176 В этой работе была показана индукция инсайтом послепроизвольного внимания либо состояния Потока, со значимым и статистически достоверным увеличением значений параметров в таких когнитивно-регулятивных компонентах осознанности как: интенсификация сосредоточения внимания, контроль произвольного распределение внимания, чувствительность внимания (распознавание неочевидных признаков), гибкость внимания (помехоустойчивость).^>177 Также, на обоснованность довода об интенсивной смене репрезентаций указывает обратный нашему эксперимент от 2017 года, в котором объективно более высокая производительность в решении задач методом инсайта была показана группой испытуемых из 257 студентов после обучения практике осознанности к дыханию. Группа значимо увеличила количество правильно решённых анаграмм в отведённый промежуток времени во втором тесте по сравнению с контрольной группой, не обучавшейся практике осознанности.^>178 В пользу вышеприведенной концептуализации также косвенно указывают ещё два, самых ранних эксперимента 2012 г. Брайана Остафина и Кайла Кассмана, которые подтвердили прямую положительную корреляцию между осознанностью и общей способностью к креативности.^>179

Таким образом, ситуация интенсивных вынужденных миграций в борьбе за жизнь и высокой конкуренции создавала повышенную когнитивную нагрузку на мозг, что могло приводить к той форме индивидуальной изменчивости, которая была не только адаптивна, но и преадаптивна^>180, которая закреплялась естественным, искусственным (социальным) и половым отбором во времени.

Инсайту, в большинстве случаев, предшествует сигнал психики для привлечения внимания к решению – инсайтная эмоция^>181, относящаяся к когнитивному диапазону чувств (вторичных эмоций). Шагнув дальше в гипотезе адаптации австралопитека, логично предположить, что подобными эмоциями, как и скрывающимся за ними знанием, австралопитек обязательно делился с сородичами для осуществления групповой жизнедеятельности. Конечно, он делился и простыми эмоциями, маркирующими удовлетворение инстинктивных потребностей, при помощи сигнальной жестикуляции и звуков. Но на основе воли, инсайта и антиципации возникают более сложноорганизованные когнитивные эмоции познания, выражающие удовлетворение ряда над субъектных и высших коллективных потребностей в общей деятельности. Возможно, волевой контроль и нестандартное поведение на основе инсайтов повторялось множество раз давая победное преимущество, прежде чем возникало обобщающее их понимание. Такое понимание имплицитно включало в себя логику познания феноменов и становилось когнитивной схемой. Оно закрепляло весь ценный опыт в последовательности усилий и действий на уровне навыка, скрепляя собой и повторение отдельных инсайтных эмоций в сложное когнитивное чувство, связанное с не инстинктивной, а произвольной социальной деятельностью.

Такие сложные когнитивные эмоции познания, высоко значимые для выживания группы и по сути надсубъектные, являются уже вовсе не отдельным сигнальным знаком как у животных, они нечто новое – символ с конкретной информацией в нем, отдельные значения которой объединены в целое, которое несёт знание о технологическом по сути преимуществе над конкурентами. А выражается, соответственно, более сложным сочетанием звуков и жестов. В силу высочайшей востребованности символьная передача над инстинктивной – надсубъектной – коллективной – объективной информации интенсифицируется. На следующем этапе упорядочивания процесса символьная информация передается уже общими для всей группы способами в жестикуляции, наборах звуков.