– Интересное дело, Михаил Александрович, получается. Педаль действительно оказалась не рабочей. Тогда мы капот открыли и обнаружили, что в бачке тормозной жидкости ни грамма! Пусто! И под машиной чисто. Зато метров за тридцать до места аварии на асфальте четко виден свежий шлейф из жирной жидкости. Судя по всему – именно тормозной, из машины вашей знакомой. Стали смотреть дальше. Так вот, оказалось, лопнул наконечник шланга у правого переднего колеса. Да не сам по себе. Он был явно пережат несколько раз. По-видимому, работали быстро, плоскогубцами. Но сделал все это человек знающий. Профи. Пока тормозами пользовались в обычном режиме, место надлома еще держалось. Но при экстренном торможении произошел разрыв. Так что, можно сказать, вашей знакомой здорово повезло остаться в этакой передряге живой и почти невредимой. Это я про вас, – последовал кивок в мою сторону.
Я вопросительно взглянула на Михаила, он сочувственно кивнул мне в ответ. И тогда, осознав всю серьезность положения, я принялась икать:
– Ик… ик… ик…
Да не как-нибудь по-дилетантски, а беспрерывно, содрогаясь всем телом. Гигант стал отпаивать меня водой, но тщетно. На его счастье, тут к нам подкатила скорая помощь, и он передал меня в более квалифицированные руки.
Как ни странно, едва я попала в салон санитарного автомобиля, как икота сразу же прошла, зато мной овладела полнейшая прострация. Я честно отвечала на все поставленные вопросы: да, я – Валерия Михайловна Верницкая; да, живу, на проспекте Просвещения, дом 14, квартира двухкомнатная; да, ударилась головой, сидя за рулем; нет, противопоказаний к лекарственным препаратам нет; да, пила, сколько – не помню; нет, от госпитализации отказываюсь.
Врачи забинтовали мою голову, вкололи что-то в вену и передали на руки Мише. Сразу захотелось спать, и было глубоко безразлично, что сейчас со мной будут делать. Однако гигант ничего не предпринимал – не распиливал меня бензиновой ножовкой, требуя обратно вложенные в меня деньги и вообще, вел себя удивительно корректно, учитывая обстоятельства. Он бережно положил меня на заднее сиденье и укрыл невесть откуда взявшимся пледом.
Мы куда-то ехали, и это было прекрасно. Езда по вечернему, освещенному сотнями огней, городу всегда мне нравилась. И я спросила, а долго ли мы будем так кататься, и есть ли у нас конечная цель? Оказалось, что все достаточно прозаично – Миша вез меня домой. Это было весьма великодушно с его стороны, и я от нечего делать стала подсчитывать вслух, сколько столетий мне придётся психотерапевтировать всю их семью, чтобы расплатиться за то, что он делает.
– Видать, она крепко головой приложилась, – раздался с переднего сиденья голос незнакомца в кепке.
– М-г-м! – ответил Миша. – Ума не приложу, что с ней делать…
(Это со мной!!!)
– …Я бы с удовольствием приставил к ней пару бойцов побашковитей. Да ведь там такой гадюшник. Враз шухер поднимется. А козел, который все подстроил, уйдет на дно. Ладно. Сейчас с ней разговаривать толку нет. Сдадим ее мужу, пускай проспится. А завтра до обеда наведаемся к ней в институт по-тихому. Посмотрим что к чему.
Мужчины немного помолчали, потом незнакомец тихо спросил:
– А можно поинтересоваться, если конечно это не секрет? В чем причина вашей заинтересованности в судьбе этой особы? Не в тех ведь деньгах, что вы выложили за машину?
– Есть у меня на нее определенные виды, – туманно пояснил Миша. – Неплохая комбинация складывается. Но пока рано говорить о ней вслух. Во всяком случае, я не хочу, чтобы с Валери что-нибудь случилось.
