Перекусив в ресторане, пошатываясь поднялся в номер, стянул камуфляж и упал в кровать. Вечер и ночь прошли так себе. Наступивший день не обещал ничего путного. Ожидать оформление страховки до документа, подлежащего к оплате, оказалось делом вполне увлекательным. Ел, гулял, болтал с Кристиной и её мамой по телефону, спал…
Между тем, последствия контузии не забывали о себе напоминать. Саня совершал множество неадекватных движений. Прежде отработанные до автоматизма, теперь не всегда удавались с первой попытки. Даже такие простые, как походы в туалет по нужде. Иногда приходилось подолгу осознавать, для чего он стоит над унитазом с расстегнутыми штанами…
Беспокоило предчувствие – неужели это останется с ним на всю жизнь?
Как бы он смог воевать в таком состоянии – хоть на новой машине, хоть автослесарем?
Выздоровление приходило медленно, словно издалека.
А мысли – куда от них деться? – летели на крыльях.
Достоевский говорил в свое время – красота спасет мир.
Должна она спасти Александра Готовцева? Должна. Так в чем же дело?
Саня начал вспоминать, что он видел в жизни красивого – к чему прикасался?
Первой в голову пришла мысль о жене – красивая она у него? О, да!
Потом Кристиночка – ну, милый ребенок!
Потом…
Но может, Федор Михайлович имел ввиду красоту поступка, красоту мужества, веры, жизни…
Красиво добро – если ты сделал кому-то добро, то тебе плюс причитается. Ах, нет, добро должно быть бескорыстным – иначе это инвестиция. Просто добро без всякого умысла делал ты, Саня Готовцев?
Ольге взялся помочь. Гонял в Одессу, рискуя жизнью, за нашим будущим ребенком.
Не криви душой, Александр Викторович, ты любил эту женщину – отсюда поступок.
Ладно, оставим добро. Милосердие красиво?
Да, конечно.
Приведи примеры.
Опять же Ольга, Кристина…
Все не то.
Однажды он пожалел укропа.
Но прежде убил его. Жалость – это не милосердие, это реакция организма, ну скажем, сердца, на окружающие события.
Значит, нет у него милосердия?
Значит, нет. Вопрос веры будем обсуждать?
Саня не крещенный, но не безбожник – были моменты, когда крестился и даже молитвы читал, обращаясь к Богу.
Ну-ка, прочти сейчас.
Господи, ежи еси на небеси…
А дальше?
Нет постой, мысль пришла – что значит ежи еси на небеси? Если ты есть на небе – так что ли? Кто-то сомневается или что?
Давай замнем вопрос веры – с этим у тебя тоже никак.
А подвиг красив?
Что ты такого совершил, чтобы гордиться им?
Ну как же! Много всего. Врагов убивал, жизнью рискуя. Воевал… В конце концов, за что же мне орден хотят вручить?
М-да… Тут ты, наверное, прав. Нацепишь орден на грудь и будешь любоваться – красота!
Я бы сказал, красотища!
Ладно, подвиг зачтется тебе – будешь жить.
Ты судишь, как смерть.
А вот скажи, смертный – в честности есть красота?
Несомненно.
Ну и когда ты не врал?
А когда же я врал?
Да жене-то – про карантин.
То ложь во благо.
Отговорки. Пойдем дальше – нежность красива?
Да, Господи, о чем говорить! Нежность к жене и дочери переполняют душу.
Поверю, хотя признайся: нежность твоя к двум этим дамам не бескорыстна – она с надеждой на семейное счастье. Не будь этой надежды, ты бы и не взглянул на них.
Ну, вот и договорились – все мое оставь мне. Лучше скажи – женщины красятся, чтобы быть красивее: это все настоящее или так себе.
Изначально все это было для мужчины. А потом вошло в привычку. Теперь женщины без макияжа чувствуют себя голыми.
Но это ведь зрительный обман. Утром проснешься и ужаснешься.
