– Вы пьяны и ругаетесь матом! Я сейчас полицию вызову!
– Не надо полиции, – говорит начальник охраны конвоя. – Закон уже здесь.
И водителю:
– Ну-ка, сдриснул отсюда, пока в памяти.
Тот ушел к своей машине. И никто не заметил, как он достал из багажника «вертикалку» двенадцатого калибра и прицелился в спину начальнику. Тут ему и кранты, если бы не один из «марсиан». Он прыгнул, как футбольный вратарь, берущий пенальти, и сшиб своего командира на землю.
Дуплет из двух стволов разнес над ними стекло витрины.
Ну, не я себе!
Истошно завизжала продавательница бензина.
Тронутый на всю голову стрелок, не суетясь, перезаряжал ружье, поглядывая по сторонам.
А вот хрен ему!
Александр, который оказался ближе всех, выхватил из карманчика на бедре гробик ножа и, не открывая лезвия, метнул его в голову стрелка. Тот выронил ружье и упал. Потом поднялся, но встать не смог – сидел на земле, смотрел вокруг себя чумными глазами, открывая и закрывая рот, словно карась, которого только что сняли с крючка. А может, он что-то хотел сказать…
На брюках его расплывалось мокрое пятно – ну, понятно чего. Это был побочный эффект от удара предмета по голове.
М-да… вот такая порой бывает ирония судьбы.
«Марсиане» опомнились, надели наручники на любителя сафари, сломали походя ребра пинками (нафиг ибо нефиг!), потом вызвали полицию.
Весь вечер ушел на протоколы.
А Саша, вовремя подменив свой нож обломком кирпича, спал, когда его не пытали.
Выспался так, что в полночь проснулся и ни в одном глазу. Тишина, лишь назойливо зудят злые речные комары. Их тут изобилие – вода, камыши подступают к бетону стоянки.
Оля, проснувшись от его телодвижений, тоже спустилась из кабины.
– «Тихо вокруг, только не спит барсук», – подошла, напевая.
Александр вздрогнул и оглянулся.
Ольга рассмеялась:
– Незнакомые ангелы опасней знакомых чертей?
Душна волгоградская ночь, и нет ветерка. Чуть слышно журчит вода у причала. И можно сказать – погода прекрасна, если бы не злые волжские комары. Но это же временная неприятность…
– Ты чего не спишь?
– А ты?
– О дочке думаю – как она там, в лапах свекровки-бабушки, старой и толстой крысы, завсегдатайки одесской помойки. Меня выгнала – сама-то справляется? Все-таки возраст уже не тот…
Где-то в камышах перекликались ночные птички. Над головой бесконечное звездное небо. Саша и Оля присели на маленькую скамейку и молчали, вдыхая ароматы ночи.
Потом Александр сходил к машине и принес гитару, которую прежде Оля не замечала в кабине.
Попробовав аккорды, спросил:
– Что тебе спеть?
– Что-нибудь русское.
И он запел с хрипотцой в голосе:
Ночь коротка, спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог спит городок.
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.
Пусть я с вами совсем не знаком,
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю о чем… (Ст. Евгения Долматовского)
Оля, засмущавшись, ткнулась Александру носиком в плечо:
– Давай потанцуем…
– А музыка?
– Пусть играет в душе!
Они закружились по асфальту стоянки.
Минуту спустя, динамик, висевший над окошечком кассира, щелкнул громко, прохрипел что-то, и полилась мелодия вальса.
А когда закончилась, и Саша с Олей перестали кружиться, вдруг раздались рукоплескания – и водители конвоя, и охранники ЧОПа «Марс», и Светлана Львовна стояли за кругом света и любовались танцующей парой.
