Звонила Оля.
– Саш, ты ещё в городе? А можно у тебя переночевать? Квартир пустых много и почти все с мебелью, но мне страшно одной.
– Ты жива! – обрадовался Саня. – А где? Скажи только адрес, я сейчас же подъеду.
– Ты так хорошо знаешь город?
– У меня же автонавигатор.
Через двадцать минут Саша обнимал Ольгу в кабине.
Та была под впечатлением пережитого артобстрела – сжимала от гнева кулачки:
– Надо разбомбить всех этих мерзких нацистов – да так, чтобы ни один из них не уцелел! Если их не остановить, они погубят весь мир!
Выслушав то, что наболело в её душе, Саша спросил:
– Ты голодна? Поедем поищем, где кормят народ.
Полевая кухня им не досталась. Но заметив группу военных с техникой и палаткой в сквере, Александр подрулил машину и подошел.
– Братцы, есть чего порубать? У меня женщина из-под бомбежки голодная. Мы сегодня приехали из России…
Мельком взглянув на Олю, серьезный прапорщик кивнул и ушел в палатку. Вернулся с котелком, ложкой, хлебом… Спросил:
– Фляжка есть?
Пока Ольга ела, а Саня ходил за сосудом, вокруг девушки столпились военные – и не с пустыми руками: кто с галетами, кто с конфетами, с печеньем и консервами… шматок сала хохлацкого и краковская колбаса…
Прапорщик снова ушел с Сашиной фляжкой, а вернувшись, сказал:
– Осторожнее – спирт неразбавленный.
Вечером, припарковавшись у восточной стены многоэтажки, Саша с Олей устроили пир.
Сашу разбирало любопытство – где Ольга была и что предприняла для прорыва в Одессу? Понятно, что никто официально не возьмет её за белы руки и не проводит до линии фронта к нацикам. Нужна какая-то лазейка – о ней Саня и спрашивал.
Увы. Результатов ноль.
Глотнув спирта, Оля печально смотрела на Сашу, и только теперь он понял, что перед ним смертельно разочарованный человек. Тем не менее, продолжала мыслить и рассуждать:
– Может, в разведку податься, чтобы меня забросили в Одессу с каким-нибудь важным заданием. Как думаешь – прокатит?
Потом была любовь и короткий сон.
Ровно в полночь где-то вдалеке заиграли багровые отсветы – то ли наши готовят атаку, то ли нацики вновь обстреливают мирные поселения. То ли все это происходило одновременно – линия фронта озарилась отблесками адского пламени. И была ужасная канонада.
Прижимая к себе обнаженную Олю, Саша расстраивался:
– Как ты пройдешь через пекло такое?
В шесть часов утра было уже светло как днем. Горизонт на западе заволокло дымами. Гром орудий давно утих, но были ещё слышны звуки минометной перестрелки.
Начинался новый день и для Донецка. Люди спешили по делам службы и на работу.
– Ты куда теперь? – спросила Оля.
– В офис Пушилина… министерства правительства – буду искать груз в Россию.
– Вечером встретимся?
– Обязательно. Вещи свои здесь оставляй.
– А я не знаю, куда идти – мозги плавятся. Может, с тобой? – посижу, послушаю. Глядишь – какая мысль возникнет. С людьми познакомлюсь – кто-нибудь и подскажет…
– Поехали. А то ты голодная весь день прошляешься. Или нарвешься на кого. Ты стать можешь добычей и наших, и не наших.
– Как это?
– Любопытная очень, как шпионка.
«Мужество решает все» – красный плакат с белыми буквами висел на доме между двумя балконами третьего этажа.
