– Не думаю: если по каждому уголовному делу будут убивать по полковнику, то… Хотя проверим, конечно…
– У тебя все?
– К сожалению… Пока что…
Воробьев присел на стул. Присутствующие активно выдвигали версии, но Воробьев слушал равнодушно, точнее – совсем не слушал. Он явно был погружен в свои мысли. Тем более, что ничего дельного не предлагали. Версии, которые люди высказывали, не яснее одна другой. Кто-то высказался в том смысле, что имеем дело со случайным убийством, с убийством по ошибке: хотели, мол, убрать одного, а ликвидировали случайно подвернувшегося под руку. Другие склонны видеть мотив убийства в ограблении: не могли знать злодеи, что в карманах их потенциальной жертвы нечем будет поживиться.
Генерал, сощурив левый глаз, ехидно спросил:
– А «ПМ», найденный на месте убийства? Грабитель и с такого рода оружием – это уж слишком.
– И этому можно найти объяснение.
– Например?
– Пистолет выпал из кармана убитого… Его табельное оружие…
Никто не обратил внимания, что во время разговора о «ПМ», найденном на месте преступления, Воробьев ёрзал на стуле и как-то загадочно ухмылялся.
– Подвожу итог, – сказал генерал. – Ясно лишь то, что ничего не ясно… Тушин принял уголовное дело к своему производству… Возглавит следствие полковник юстиции Алексеев… Просит, если, говорит, мы сильно заинтересованы (издевается Тушин), помочь, отрядить наиболее опытных… За этим дело не станет… Подберем и отрядим. Кстати, – генерал о ком-то вспомнил, – «святая троица» все загорает?
Ответил заместитель по личному составу, первый догадавшийся, кого имеет в виду начальник главного управления:
– Три дня осталось.
– Отозвать! Сейчас же отправьте факс… Пусть наши коллеги разыщут… Первым же самолетом – в Екатеринбург.
Генерал Еремеев, курирующий в главном управлении следствие, стал возражать, догадавшись, что «святой троице» отведено место в следственной бригаде:
– Но один из… В близких, чуть ли не дружеских отношениях с потерпевшим… Загорячится и таких дров наломает, что мало не покажется.
– Не доверяешь? – спросил начальник главного управления.
– Не то, чтобы… Однако…
– Понял: не совсем… А я – доверяю. Как быть?
– Ну, – Еремеев замялся, – ваше мнение – решающее.
– Благодарю.
Еремеев не собирался сдаваться.
– К тому же не по чину… Больно жирно, – присутствующие догадались, что теперь Еремеев имеет в виду другого из «святой троицы». – Все-таки начальник следственного управления. На нем висит не одно дело, а сотни.
– Ничего, – усмехнулся начальник главного управления, – пусть тряхнет стариной и вспомнит былое. Да и он не один. А замы на что?
– Воля ваша, – наконец сдался Еремеев.
– Все свободны, – сказал начальник управления и бросил скомканную лохматую бумажку в мусорную корзину. И вспомнил. – Воробьев, а ты куда?
Воробьев вздохнул. Его информация не из числа тех, которые тешат начальственный слух. Он ждет бурной реакции, но надеется на удачу: а вдруг гроза пройдет стороной и все обойдется? Этот – не то, что прежний. Не дуролом. Горяч, ясное дело. Но кто видел спокойного и равнодушного генерала? Покажите и Воробьев с удовольствием посмотрит на столь редкий экземплярчик.
