– Послушайте, товарищ Дерек, – пытался образумить его политический советник. – Ведь это ваш министр превысил свои полномочия и стал резать мирных жителей прямо на площади…
– Это наши традиции, – упорствовал министр. – Вы их должны уважать…
– Традиции традициям рознь, – поддержал своего советского коллегу майор Такон. – Если вы, господа министры, и ваши люди будут себя вести так дальше, то моё правительство перестанет поддерживать ваше движение…
Голон бросил мимолётный взгляд на Такона, стараясь понять, куда он клонит. При его словах министры Дерека совсем растерялись: Оббе отвёл глаза, а Куин надулся.
– Но, Морис, – попробовал возразить Дерек, – мировое национально-освободительное движение Вам не простит…
– Ах, оставьте свои высокопарные речи, – махнул рукой Такон. – Без нашей поддержки вашим людям не продержаться и дня…
– Товарищ Голон, почему Вы молчите? – вдруг вскочил с места Дерек. – Он нас шантажирует!
– Товарищи, успокойтесь, – покровительственным тоном произнёс советник. – Никто не собирается лишать вас поддержки, но, надо признать, что эксцессы на освобождённых территориях недопустимы! Пожалуйста, развивайте вашу мысль, товарищ майор!
Такон ядовито улыбнулся и продолжил свою речь:
– Уважаемые камрады, я со всей твёрдостью хочу заявить, что Богана не отказывается выполнить свой интернациональный долг перед народами Зангаро! Более того, мы направим технические и артиллерийские подразделения для непосредственной поддержки вашего движения, но при одном условии…
– Каком? – не выдержал Дерек.
– В ваше правительство войдёт представитель бакайя Прем Кокус. Он займёт место покойного Энгера Флета…
– Но он же ренегат, – прошептал Куин. – Как его можно включить в революционное правительство?
– То, что он видит социализм по-другому, ещё не делает его предателем, товарищи, – вмешался в разговор Голон. – Мы беседовали с ним на различные темы и пришли к определённому пониманию…
– Кроме того, министр из племени бакайя в составе вашего правительства докажет отсутствие национализма, – добавил Такон.
– А без этого никак нельзя, – затравленно посмотрел на Голона Дерек. Тот отрицательно мотнул головой:
– Нет, товарищи, никак нельзя. А про нашего военного советника – забудьте…
Совещание в интендантском архиве
Саймон Эндин прилетел в Луис третьего сентября в начале второго пополудни. Преимущества военного борта заключалось в том, что можно было не тратить время на формальности в аэропорту. Бывший британский военно-транспортный самолёт «Ланкастерец» был давно снят с вооружения и каким-то чудом сохранился в составе ВВС Гвиании. Как пояснил капитан Берт Эверар его приобрели во время гражданской войны у какой-то частной авиакомпании и использовали для перевозки высшего командного состава. Действительно, салон самолёта имел всего девять пассажирских мест, и все они были заполнены военными чинами в звании не ниже майора. Единственным штатским на борту был Эндин, который вместе со своим сопровождающим удобно устроился на сидениях спереди. Начальник экипажа выказывал особые знаки внимания им, и в течение полёта остальные гвианийские офицеры постоянно косились на странную пару. Эндин обратил на это внимание и спросил спутника об этом:
– Не обращайте на них внимания, – беззаботно пояснил капитан. – Чтобы получить место на этом борту надо иметь разрешение командующего Южным округом или иметь особое предписание Генерального Штаба…
