А ещё острее хотелось дотронуться, коснуться её нежной кожи, скользнуть пальцами по…
Ну и, чем ты лучше, Шункар? Разве в твоих глазах меньше похоти, чем у всех этих, что глазели сейчас со стороны?
Сокол тряхнул головой, отгоняя наваждение. Снова посмотрел на рабыню.
Невольно усмехнулся, глядя на своё приобретение. Такая маленькая, хрупкая, как крохотная пташка – ненароком раздавить можно, причём одной рукой.
Она сейчас полностью в его власти, и знает это. Но не боится или... делает вид, что не боится. По крайней мере, не даёт страхам вырваться из души наружу, отразиться на лице, в глазах.
– Договорились! – кивнул с улыбкой Шункар. – А теперь я освобожу твои руки…
***
– Что на тебя нашло, друг? – возмущенно бормотал Рашад, пока они выбирались с рынка. – Ты же никогда не держал в доме наложниц. Обходился служанками во дворце. Да ещё столько денег за неё отдал! Никак солнце тебе сегодня голову напекло…
Солнце… Да. Ослепило, голову напекло, разума лишило…
Шункар покосился на рабыню, угрюмо плетущуюся рядом с новым садовником бая Эхмета. Мальчишка-зкиф, вроде, и глаз поднять не смел, но на красавицу умудрялся поглядывать. И Шункар снова поймал себя на глупом желании втиснуться между ними и спрятать девчонку за своей широкой спиной.
Нет, так дело не пойдёт! Что это наваждение? Может, она, в самом деле, не человек, а волшебница-пери. Или вовсе… шайтан-искуситель.
Шункар пытался думать о чём-то ещё. Но мысли снова упрямо соскакивали на неё. Нужно срочно раздобыть какой-то платок или покрывало… Разорванное платье того и гляди с неё свалится.
– Зачем ты её купил? – снова посетовал Рашад.
Да уж, хороший вопрос, очень хороший.
– Кто-то должен был… – пожал плечами Шункар, их с другом взгляды пересеклись на миг, и оба расхохотались.
Рашад только рукой махнул. Мол, что с тебя чудака взять!
– Отцу скажи – деньги я сегодня же вечером принесу, – поспешно добавил Сокол, чувствуя себя очень неловко из-за того, что пришлось брать в долг.
– Перестань! В нашем доме в твоей честности никто не сомневается… Можешь не спешить так!
– Э, нет, я же спать не смогу спокойно! – покачал головой Шункар, и они снова рассмеялись.
Девица метнула в их сторону злой настороженный взгляд. Неужто подумала, что они над ней потешаются?
Она чуть обогнала Шункара…
Взгляд скользнул по её истерзанной плетью спине, и смех сразу угас. Сокол сжал зубы до хруста. Этому поганцу с рынка следовало шею свернуть, а не двести дирхемов платить. Как подлый шакал эту бедную пташку не убил, только Отец-Небо ведает.
Багровые рубцы на белой коже должны были ныть и гореть нестерпимо, но девчонка даже не пискнула жалобно за всё это время.
Ничего… Эти ссадины заживут. Главное, что новых больше не появится.
Словно уловив мрачные мысли друга, Рашад тоже согнал с лица улыбку, а ещё через миг спросил угрюмо:
– Ты купил её, потому что она велла?
Шункар ответил не сразу.
–Я её купил, потому что… Купил, и всё, – вздохнул, помолчал и лишь потом снова повторил: – Кто-то же должен был…
Они наконец-то выбрались с площади, где продавали рабов, и шли теперь по обычным торговым рядам – и даже дышать сразу стало как-то легче.
Рынок галдел и шумел, как большая птичья стая.
Сейчас это сравнение было особенно уместно, ведь они шли в той части, где продавали домашний скот, а ещё зверье и пернатых, привезённых из далёких стран. Состоятельные акшарцы любили держать в доме что-то необычное – этакое чудо, которым можно удивить гостей. Но пока эти диковинки не нашли своих владельцев и пищали, рычали, шипели, звенели на разные голоса из всевозможных клеток.
