Птица и череп - страница 71

Пока Фима задумчиво и с некоторым сомнением рассматривала фотографии, Васса продолжала:

– Соглашусь, он милый и всё такое, но я тоже милая, и почему ко мне нет такого внимания? Ни-ка-ко-го. Потому что существует какой-то паренек, который уже успел втереться к Духам в доверие?! Причём совершенно не понятно, как, когда и почему!

– Не думаю, что дело в этом, – протянула Фима с легким раздражением в голосе. Васса замолчала, недоуменно оборачиваясь, не понимая, что именно её так раздосадовало, подумала, что дело в резких словах, которые Фиме попросту не понравились, но тихо ожидала продолжения.

– Я знаю его, – отвернулась от экрана Фима и склонила голову на бок, смотря куда-то в сторону, – вроде как. Мы несколько раз общались. Он не… втирался в доверие, как ты выразилась, просто… я даже не знаю, думаю, ему не повезло. Мне не показалось, что он слишком уж, – она замолчала на мгновение, а затем добавила с сомнением, – заинтересован в таких вещах. Я имею в виду внимание.

Вассу захватило неприятное ощущение вины, замаячило на периферии сознания и не давало ей покоя. Она не хотела обижать Фиму своими словами, но не думала, что может, да откуда ей было знать?

– Его зовут Шин, если интересно, – продолжила Фима мрачно, также смотря в сторону. –  Могу познакомить. Может быть, твоё мнение изменится.

Васса сомневалась в том, что её мнение способно измениться, разве что возможность услышать историю не от случайных фотографов и людей из сети, а от первоисточника казалась ей заманчивой, однако… это разрушило бы все другие теории, которые люди так активно строили, и которые так Вассе нравились. Хотя ей было ужасно интересно, что он бы ответил на неожиданные вопросы, если бы она была достаточно общительна, чтобы их задать. Однако случайная мысль о том, что она не была достаточно общительна, расстроила до невозможного.

– Может быть, – вздохнула Васса, желая перевести тему, – не будем об этом. Они все там занимаются какими-то особыми делами с особыми людьми, а мы не входим в их число.

Она понимала, что подобное опечалило бы кого-угодно – осознание того, что всегда есть кто-то, кто получает больше, даже при прочих, казалось бы, равных условиях, Васса терпеть не могла это мучительное чувство безысходности от того, что ей никогда не выпадает и шанса на получение желаемого, что ей приходится стараться, прикладывать усилия, когда другие получают все так легко и просто. Она не хотела зацикливаться на этой мысли, но мысль пропитывала сознание, и бороться с ней Васса не могла, она вполне была способна утонуть в своей же голове, если бы из размышлений её не вырвал голос:

– Огонь тоже выглядит здорово, – протянула Фима внезапно, быть может, заметив задумчивость подруги.

Васса посмотрела на неё расфокусированным взглядом, находясь в своих мыслях и не понимая, о чем шла речь, какую часть диалога она пропустила, но Фима ничего не ответила, вместо слов подняла руку и указала в сторону площадки, Васса перевела взгляд в нужную сторону и увидела и правда очень завораживающее зрелище: заходящее солнце оставляло след на трибунах напротив, окрашивая их в оранжевые цвета, искусственная трава отливала желтым, а в некоторых местах даже красным, на фоне заката цвет пламени, сливающийся с отражением солнца, превращал магический огонь в продолжение природного явления, он следовал за движениями рук, всего тела, обвивал хозяина петлями, вспыхивал искрами и разливался, словно вода, по горящей в закатном свете траве, а владельца, исполнителя причудливого танца, превращал в некое подобие затерянного в природе мистического существа, жителя уединенного места, взывающего к духам.