– Мистер Уингтон на охоте, сэр, – деловито сообщил ему дворецкий.
– Что ж, я не удивлен. Но что миссис Уингтон?
– Она в своих покоях, сэр.
– Прекрасно. Проводите меня к ней, – приказал Энтони. – Я ее кузен, поэтому никаких представлений и карточек ей от меня не нужно.
– Как скажете, сэр. Прошу пройти за мной. – Дворецкий медленно направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Энтони, ужасно заинтригованный и предвкушающий сделать кузине огромный сюрприз своим неожиданным появлением, направился следом за ним.
Когда мужчины подошли к дверям покоев миссис Уингтон, дворецкий хотел было постучать и осведомиться у хозяйки о том, желает ли она видеть гостя, но Энтони опередил его и, без стука, открыл дверь и вошел в комнату.
– А вот и наша молодая красавица миссис Уингтон! – радостно сказал он, появляясь в отражении зеркала туалетного столика, за которым сидела Вивиан.
– Энтони? – недоверчиво прошептала Вивиан и обернулась к гостю. – Энтони! Ты здесь! Боже мой, как я рада тебя видеть! – вскрикнула она и, поднявшись с пуфа, бросилась в объятия своего кузена. – Можете быть свободны! – поспешно бросила она дворецкому, и тот тотчас же закрыл двери.
– Ты вернулся! Но как поживает малышка Китти? Надеюсь, ей уже лучше? – отстранившись от Энтони, обеспокоенно спросила девушка.
– О, она становится сильнее с каждым днем, – улыбнулся Энтони. – А ты все так же прекрасна…. – Вдруг его теплый, полный счастья взгляд сменился непониманием, а между бровей легла глубокая морщина. Он схватил обнаженные запястья кузины, на которых отчетливо синели небольшие пятна, а затем внимательно присмотрелся к таким же точкам на ее белой шее.
– Что это? – спросил Энтони. Несмотря на то, что он говорил тихо, тон его голоса был весьма настойчив.
Вивиан горько усмехнулась, высвободилась из рук кузена и поспешила прикрыть шею ладонью, что, однако, мало помогло.
– Это моя плата за богатство, – совершенно спокойным тоном ответила она, но ей не терпелось спрятать эти синяки под легким шарфом, который она теперь носила каждый день и снимала лишь, когда уединялась в своих покоях.
Внезапный визит кузена застал девушку врасплох, и она ужасно жалела о том, что он увидел знаки ее унижения, оставленные на ее нежной коже Джереми. Она не искала жалости к себе и не желала оправдываться перед Энтони. Принять предложение Джереми Уингтона было ее сознательным выбором, даже притом, что она слышала, какие сплетни ходили о нем в обществе. Знала и стала его супругой. Добровольно. Ради денег и высокого статуса.
Джереми принес Вивиан и деньги, и статус, но забрал у нее саму Жизнь. Однако это было ее тайной, которую девушка оберегала, как птица свое гнездо.
– Я думала, что смогу изменить и подчинить его себе, но ошиблась, – бросила Вивиан кузену, оборачивая вокруг своей шеи мягкий шелковый шарф. – Только и всего. Мне жаль, что ты увидел меня такой.
– Что он делает с тобой? – грозным тоном спросил Энтони: в его душе закипала ярость. – Он бьет тебя?
– Бьет? Боже упаси, Энтони, за кого ты меня принимаешь? Разве я бы позволила ему бить меня? – наигранно закатила глаза Вивиан. Она подняла с кровати шерстяную шаль и закуталась в нее: теперь ее запястья были надежно скрыты от чужих глаз.
Вивиан старательно играла ненавистную ей роль равнодушной ко всему скалы. Скалой она, увы, не являлась, но была красивой редкой розой, попавшей в слишком жаркую для нее теплицу. И несмотря на то, что у этой розы имелись шипы, хозяину теплицы удалось затупить их и опалить яркие нежные лепестки его драгоценного цветка. Но Вивиан была слишком горда, чтобы жаловаться на моральные и физические страдания, а также ставить под сомнение своей собственный выбор.
