Вторым ударом, уже с оттяжкой, я разрубил ему лицо.
Он вполне был достоин салюта, ибо моя рубашка на спине промокла насквозь. Когда с церемониями оказалось покончено, я вернулся к двум отравленным покойникам и нанёс каждому по глубокой ране.
Во-первых, Вампиру требовалось набираться новых сил. Во-вторых, не желал кучи вопросов от моих товарищей.
– Странно они умерли. Что ты с ними сделал? – Голова сидел на корточках перед мертвецом.
Вот и старайся избежать вопросов, дери их совы.
– Люди обычно умирают, если их рубить, словно росскую квашеную капусту, – довольно недружелюбно ответил я. Горячка боя закончилась и вновь накатила усталость.
Болохов и Колченогий тщательно обыскивали покойников. Я же перезаряжал пистолет.
– Солнцесвета при них нет. – Колдун выпрямился. – Возможно, есть и ещё кто-то. Прошли через наши врата?
– Не исключено, – ответил ему Голова. – Но не обязательно. Могли попасть и через другие входы. Случайная встреча?
Ещё один вопрос.
– В первый раз их вижу. Денег у них в долг не брал, с их сёстрами романтических ужинов не проводил, об игре в донг не спорили.
Тим, как всегда, остался к моей иронии безучастен.
– Они что-то говорили?
– Бросай. Он один. Её с ним нет. Бросай, – любезно перечислил я всё, что услышал. – Ты умный парень, полагаю, сможешь разгадать столь заковыристый ребус, найдёшь к нему ключ и поймёшь загадки мироздания.
– Тебя несёт. – Взгляд у него выражал каменное спокойствие.
Я потёр глаза, соглашаясь с правотой его слов, и признался:
– Не самый удачный день.
– Ты жив. Укокошил толпу непонятно кого, а на тебе ни царапины. Так что не ной.
Логика – великая вещь. Логика умного человека – великая вещь вдвойне. Павлин бы её драл. Ни одного контраргумента я не нашёл. И спросил у Колченогого:
– Видел кого-нибудь из них раньше?
Он с задумчивой рожей вытаскивал из карманов парня со штыком серебряные монеты. Они переезжали в карман нового владельца.
– Этот кажется знакомым. – Кивок на труп. – Но не поручусь. Ты порядком подпортил ему лицо. Но вроде встречал в Шельфе, когда мы уходили. Куртка приметная. Алые полоски.
– Вы обнаружили следы колдуна?
– Нет. – Голова стал ещё мрачнее. – Услышали грохот, поспешили к тебе. Будем искать дальше?
– Вся эта история смердит тухлой сельдью. – Болохов всем видом показывал, как ему хочется уйти. – Маг Перламутровой ветви… потом эти господа. Нам уже пора двигаться обратно. Время давно вышло.
Где-то вдали запела седьмая дочь. А чего бы ей не петь? Я обеспечил и её, и сестричек дармовым мясом. Как только уйдём, они устроят здесь развесёлое пиршество. Нажрутся на неделю вперёд, так что прыгать не смогут.
– Ни разрешений на выход из андерита, ни карт Ила, ни мешков для земли. – Колченогий хотел сказать что-то ещё, но уставился в глубину каньона, и мы все посмотрели в том направлении.
К нам неспешно приближались двое. Они не скрывались, не держали в руках оружие и всем своим видом выражали дружелюбие, насколько вообще возможны дружелюбные незнакомцы в Иле.
Она шла первой. В мужском ярко-кобальтовом камзоле с длинными полами, бронзовыми пуговицами и жёлтой вышивкой. Штаны как у любого кавалериста-разведчика – лосиная кожа, шнуровка. Некогда белая рубашка стала за время путешествия серой. Букли на коротком парике с косичкой тоже потемнели и испачкались в грязи. Треуголку украшало сломанное пёстрое перо.
Высоченная для женщины, она не уступала никому из нас, но стройная и при таком росте даже изящная, как бы нелепо это ни звучало. Я обратил внимание на её усталое лицо, решительно сжатые губы, волевой подбородок, деформированную правую щеку, словно незнакомка страдала от зубной боли. Мы встретились взглядами, и я увидел в тёмно-карих глазах холодное презрение.
