Росс думал примерно так же, а потому косился на нас, чем нервировал Колченогого.
– Не её. Она Кобальтовая ветвь, а Капитан отправил нас искать Перламутровую.
– Один хрен.
Невежество часто губительно. Но порой оно дарует спокойствие. Это я к тому, что Колченогий не видит разницы между тем, что мы ищем, и тем, что нашли.
– Её солнцесвет небось тащит этот мрачный ублюдок. Он в нас дырку прожжёт. Как она поняла, что мы не враги? Меня как мешком с песком по башке огрели. Ничего не помню.
Я не распространялся о произошедшем. И они, кажется, решили, что меня поразила та же влюблённость и обожание, что и их. Не собираюсь разубеждать никого из товарищей. Если ритесса Ида Рефрейр не упомянет этого, то я избегу тысяч лишних вопросов. Шанс невелик, но разве церковь Одноликой не учит нас всех, что надеждою на хорошее проложен путь к миру всеобщего благоденствия?
– Возможно, моя очаровательная рожа сыграла важную роль в примирении. Ты только посмотри на меня. Разве я могу быть плохим человеком? Ритесса это поняла и тут же сняла с нас своё волшебство.
Он действительно очень внимательно и серьёзно посмотрел.
– Спасибо.
Я кашлянул в кулак, ощущая неловкость. Знал, за что он благодарит. Если бы всё обернулось не так, если бы Жан и Манишка не успели, я бы выстрелил. Вопрос секунд. И оттого, что это не случилось, я испытывал глубокую радость. Проклятущее счастье. Не потому, что я симпатизировал Колченогому – мы не друзья и даже не товарищи. И не потому, что я не убил человека – мне приходится делать это время от времени с людьми, которые хотят сделать то же самое со мной.
Просто хладнокровный палач – не моё призвание.
Голова, шедший вместе с Болоховым, остановился, дожидаясь нас, сразу заработав косой взгляд от росса.
– Мне не нравится, что мы уходим всё дальше.
– Она из Чаек. Думаешь, так легко проигнорировать её просьбу о помощи?
Хороший благородный Дом. Один из восьми влиятельных, наряду с теми же Пеликанами. Здесь мы выходим на тонкий лёд отношений, долгов, обязательств, услуг и выгодных союзов между благородными семьями. И Голову можно понять. В том смысле, что ссориться из-за «пустяков» без причины недальновидно. Не знаю внутренних договоров между Чайками и Пеликанами. Лично мой род хоть и благороден, но за века столь измельчал, что мы стали очень далеки от больших игр возле престола лорда-командующего.
Я улыбнулся россу, вновь обернувшемуся через плечо. Он нахмурился пуще прежнего. Странно. Всегда считал, что моё обаяние не знает границ. Голове я сказал:
– Подытожим. Она, как и Болохов, почувствовала Перламутрового колдуна. Его нельзя не почувствовать, их магия для других ветвей как ведро валерианы для городских кошек.
– Скорее, как землетрясение.
– Не суть. Она сунулась сюда и наткнулась на несколько групп агрессивных незнакомцев. Одна из них – те нехорошие ребята, что хотели прикончить меня, когда сочли, что я из её команды. Ритесса смогла убить их всех, но потеряла и своих людей, кроме нашего неулыбчивого друга.
– Всё так.
– И теперь ей нужна помощь, но она не желает давать объяснения. И ведёт нас непонятно куда.
– Именно.
Иногда флегматичное спокойствие Тима начинает раздражать даже такого дружелюбного человека, как ваш покорный слуга.
– А с Болоховым она о чём говорила?
– Без понятия. Она общается с ним на росском.
Его бульдожья морда выглядела столь же безупречно, как гранитная глыба.
