– Что вы творите, риттер?!
– Ритесса?
– Она же не животное! – Ида едва сдерживала ярость. Карие глаза метали молнии.
– Разумеется, это так. Но это был единственный способ довезти её сюда и не покалечить. – Капитан не оправдывался. Он никогда не оправдывается.
Колдунья едва ли не отмахнулась от его слов:
– Я забираю её!
– На время, – проронил Голова и, когда она открыла рот для пылкого возражения, снова показал ей орнаменту, напоминая, какая сила стоит за ним. – Вы женщина, и верю, что позаботитесь о ней куда лучше, чем мы. Но в Айурэ она поедет с нами. А в городе попадёт к своей семье, и у Фогельфедера к ней будут вопросы. Пожалуйста, не забывайте об этом.
Её кипящая ярость столкнулась с его каменной флегматичностью. Ритесса осознала услышанное:
– Семья? Вы знаете, кто она?!
Тим кивнул:
– Знаем.
Повисла пауза, и Ида, поняв, что ей говорить не намерены, не стала настаивать, махнула рукой. Ларченков, подчиняясь приказу хозяйки, перерезал верёвки и взял Оделию на руки.
– Она ещё спит, ритесса, – проронил он.
– Это не сон. Незнакомка, – женщина специально выделила это слово, – истощена тратой резерва. Лишь благодаря удаче вы её не убили, риттеры.
Росс пристроил не приходящую в сознание девушку в седле, перед собой. Мы почётным эскортом двинулись следом. Бальд, ехавший рядом со мной, буркнул что-то про проклятущих колдуний. Капитан безмятежно улыбался, он находился в центре занимательного приключения. Болохов смотрел на мир волком.
Андерит появился после получаса петляния по поднимающемуся в гору серпантину, превратившемуся в прямую дорогу, сжатую с обеих сторон рядами искусственных каменных «драконьих зубов» и прекрасно простреливаемую ядрами и картечью из двух цилиндрических приземистых фортов, стоявших впереди внешнего периметра крепости.
Сам андерит возвышался над фортами ещё на высоту двадцати четырех футов. Его опалённые прошлыми сражениями стены заросли ползучим, вечноцветущим вьюном. Солнце клонилось к закату, смеркалось, и бледно-голубые чашечки цветов начинали загораться мягким, но всё же холодным светом. Одна за другой, словно тысячи равнодушных глазок вросшего в землю чудовища.
В Иле есть приятные особенности – это его растения. Не все, разумеется. Многие из них хотят тебя отравить, сожрать, поработить, проткнуть, проколоть или же превратить в носителя семян. Но среди флоры существует немало чудесных вещей, которым находят применение.
И я говорю не о величайших солнцесветах, способных собирать силу и передавать её колдунам, владеющим рунами. Или высушенных цветах, перетёртых в порошок для ружей и пушек. Или корнях, используемых в паровозных топках.
Я говорю вот о таких вьюнах, дающих свет. Или о куда более ярких каштановых фонарях и лампах. Или о табаке и кофе. Или о множестве лекарств, которые нас исцеляют. Или о живых охранных оградах и матерях клубней килли.
– Я уже предупредила офицеров. – Ида Рефрейр придержала лошадь, поравнявшись с Капитаном.
– Мудро. Они вам поверили быстро? Вы здесь незнакомый человек.
– Быстро. Я старалась. Мы проедем сразу к станции.
– Не стоит, ритесса. Приходит ночь. Первый поезд появится лишь по вызову начальника гарнизона. Это будет утром. Давайте расположимся с комфортом, под защитой стен.
Она, наверное, удивилась, ибо андерит – это преграда для врагов и ворота для друзей. Он пропускает нас через себя, но не является гостиницей. Особенно для такого сброда, как мы (сброда, на её взгляд). Ах, дорогие друзья, знали бы вы, на что способны простейшие руны, которые время от времени наш славный Капитан случайно роняет в карман начальника гарнизона. Эта наикрепчайшая дружба из всех возможных будет сильна даже через век.
