Оба ненадолго остановились перед витриной, чтобы рассмотреть торт с марципановым лозунгом: «Дорогу мировому Октябрю» и портреты коммунистических вождей, выложенные из разноцветного мармелада. У Маркса на глазу сидела муха.
– Хотя насчет цирка было понятно, – снова заговорил полный. – Ведь мы и подчинялись тогда управлению цирков.
– Зато сейчас такой прорыв! – оживился его приятель. – Я имею в виду, в эстрадном плане. Так что не будем слишком строги к себе. Оставим это занятие нашим критикам.
– Критикам? Чтобы этот Блинкин опять написал? – полный развернул повлажневшую газету. – Односторонняя развлекательность и потакание обывательским вкусам!
– Как же это все надоело, – вздохнул его собеседник. – Не лучше ли просто наплевать на них.
– А вот ещё… Вот, оно, вот! – полный ткнул в огорчившую его строчку. – Некритичное заимствование зарубежного опыта!
Так невесело беседуя, мужчины дошли до Калужской площади. Они перебежали рельсы перед длинной «Букашкой» с тремя вагонами и тут же едва не угодили под колеса автобуса. Автобус взвизгнул своими английскими тормозами, трамвай возмущённо зазвенел. К этим звукам добавилась пронзительная трель: стоявший в центре площади регулировщик в шлеме со звездой засвистел в спины нарушителям. Они энергичнее поспешили на другую сторону и затерялись там среди пешеходов.
– Что творится! Ещё лет пять назад везде можно было ходить не торопясь, – сказал полный.
Возле стадиона завода имени товарища Сталина приятели снова перешли дорогу. На этот раз обошлось без происшествий – по улице двигались только несколько гужевых повозок. Мужчины оказались у входа в парк Горького. Главное здание входной группы было увешано плакатами, но это не мешало ему быть похожим на обыкновенный ангар.
– «Организуем весёлый отдых пионера и школьника», – по привычке озвучивать каждое печатное слово прочитал полный. Поблизости как раз гомонили, выстраиваясь в колонну, пионеры.
– «Выставка на шаландах „Ужасы войны“… Карнавал политмасок, перекличка фанфар, затейничество. И хорошее массовое пение». Хотя это не сегодня… Ну что, посетим комбинат культуры?
Он направился к круглому киоску, там продавали входные билеты. Порывшись в кармане, полный достал мелочь, рассмотрел её на ладони и крикнул:
– Костя, у тебя есть гривенник?
Купив билеты, они вошли в парк.
– Водички попить… Мозг плавится, – пожаловался полный, вытирая платком крупные капли на своей лысой голове. У него был диабет.
Он с тоской посмотрел на высокую башню спирального спуска.
– И охота кому-то в такую жару на коврике вниз ползти.
В парке были выставлены портреты Ленина, Сталина и Кагановича из живых цветов. Судя по тому, что вожди выглядели свежее многих отдыхающих, их изображения не только постоянно орошали водой, но и подновляли растениями из ближайшей минималистической клумбы. Там ждали своего часа цветы и листочки для глаз, волос, одежды, а также тёмная мята для фона, и росла грядка иссиня-чёрного сорняка для усов Кагановича.
– М-да, именно в этом направлении, – многозначительно изрёк полный после разглядывания портретов и клумбы, хотя было непонятно, что именно он имел в виду.
Неподалёку раздались бодрые визги – это начался очередной сеанс на параболоиде чудес. Попадая в ловушку его движения, люди оказывались то на стенах, то даже на потолке параболоида. В этой куче-мале мелькали руки, ноги и сумочки, задирались подолы, являя взгляду то какие-то невероятные кружева, то совершенно простецкие изделия «Мосбелья». Некоторые посетители выползали на четвереньках. А рядом, глазея на летающих граждан (больше всё-таки на гражданок), отпускала шуточки толпа зевак и дожидалась своей очереди новая партия желающих испытать удачу.
