Возможны ли ошибки в определении птиц в книге?
Автор приложит все силы к тому, чтобы этого не случилось. Рукопись перед публикацией пройдёт проверку у орнитологов. И тут я опять не могу удержаться, чтобы ещё раз не процитировать слова Аксакова (к слову – моего земляка), хотя и посвящённые охоте ружейной, но так созвучные моей душе и вполне применимые к охоте не с ружьём, а с фотоаппаратом: «Книжка моя не трактат о ружейной охоте, не натуральная история всех родов дичи. Моя книжка ни больше ни меньше, как простые записки страстного охотника и наблюдателя: иногда довольно подробные и полные, иногда поверхностные и односторонние, но всегда добросовестные. Ружейных охотников много на Руси (фотоохотников сейчас вряд ли меньше – прим. автора), и я не сомневаюсь в их сочувствии. Ученые натуралисты могут смело полагаться на мои слова: никогда вероятных предположений не выдаю я за факты и чего не видел своими глазами, того не утверждаю».
Где сделаны снимки птиц?
Большинство снимков сделаны в Московской области и в самой Москве, а также в восточной части Крыма. Небольшая часть – в Республике Башкортостан, Украине, Беларуси, Болгарии и в некоторых других регионах, где мне доводилось бывать. В подписи, когда это существенно, я буду указывать место съёмки.
Какой техникой пользовался автор при съёмке?
По меркам фотоанималистов – вполне бюджетной. Камеры Canon EOS 40D и 70D, объектив – Sigma AF 150—500 mm F/5—6.3 APO DG OS HSM. Поначалу автор использовал объектив Canon EF—S 55—250 mm F/4—5.6 IS, однако его фокусного расстояния для съёмки птиц в полевых условиях явно недостаточно.
Использованы ли в книге фотографии, сделанные другими авторами?
Практически нет. Все фото в книге сделаны автором, за исключением двух, любезно подаренных соседями по даче.
Итак, начали…
Глава I. Птицы возле дома
В этой главе речь пойдёт, главным образом, о птицах, которые давным-давно покинули естественную среду обитания и приспособились жить рядом с человеком или в ландшафте, созданном людьми. Многие из них в иных условиях существовать уже не могут. Таких птиц называют синантропными. Сюда же я включил виды, которые в близости к человеку вообще-то не нуждаются, но встреча с которыми наиболее вероятна в населённом пункте. Таковы, например, свиристели, стаи которых кормятся ягодами рябины, боярышника и других кустарников даже в Москве.
Пожалуй, нет другой птицы, настолько привязанной к человеческому жилью. Это, как говорят орнитологи, фоновая птица населённых пунктов. Никуда они не улетают, переносят наши холодные зимы, правда, до весны доживает лишь примерно десятая часть. У птиц интенсивный обмен веществ и мелким надо часто что-то клевать, иначе они погибнут. На кормушке воробей – первый гость.
Не все знают, что воробьи даже в средней полосе России разные. Одних так и зовут домовыми (Passer domesticus), в то время как других – полевыми(Passer montanus). На первый взгляд они очень похожи, однако среди птиц часто встречаются очень похожие внешне, но принадлежащие к разным видам. Некоторых вообще можно достоверно определить, только взяв в руки. Однако к воробьям это не относится: знающий определит их по первому взгляду. На рис. 1 – домовый воробей, петушок (самец). Это у домашних животных, включая и птиц тоже, мальчики и девочки называются разными словами: баран и овца, бык и корова, курица и петух, утка и селезень, гусак и гусыня, индюк и индюшка. У диких же они называются обычно одним словом, к чему я до сих пор не привык: ворон – не муж вороны, а совсем другая птица. А муж вороны – тоже ворона, только он, а не она. По-учёному – самец вороны. Однако для самочки воробья тоже есть пусть и не научное, а шутливо-народное, но отдельное название – воробьиха. Это же почти что домашнее животное!
