Птицы - страница 22

– Ты? – выдохнул командующий.

– Давно не виделись, отец, – сказал парень и стремительно бросился к человеку, норовя ударить того в лицо; другой увернулся.

– Я думал, ты уже давно подох, слабак, – выплюнул Долофонас, усмехнувшись.

– Я тебя ненавижу, – трясясь, с искаженным злобой лицом, Эфра пытался напасть, орудуя кинжалом. Долофонас оттолкнул его так, что тот отлетел.

– Ты всегда был слаб. Ты недостоин жизни, потому что ты и не научился ничему.

– Ты, – крикнул Эфра, – заставлял ребенка по много часов в день тренироваться, драться с невинными людьми, – он встал и, тяжело дыша, опять сделал выпад – проигрышный: Долофонас вновь оттолкнул его, даже не пытаясь напасть. – Убивать! Ребенка…

– Ты не слушался меня, поэтому и вырос ничтожеством.

– Нет, я слушал тебя. Я делал всё, что ты скажешь. Пока ты не убил мать.

– Она была шлюхой.

– Что!? Не смей так говорить про мать! – Эфра, задохнувшись от ненависти, кинулся с кулаками, завязался бой, но Долофонас ударил его в живот так, что парень, скорчившись от боли, упал на землю. На него летел ещё один удар, но он живо откатился, потом с трудом встал.

– Ты убил её, когда она была беременна! Она любила меня!

– Она спала с другими, пока я был на войне, – процедил Долофонас, стараясь напасть, но ловко уклонялся уже Эфра.

– Она была верна тебе. Такому чудовищу, как ты.

– А ты, ничтожество, даже не смог защитить её.

– Мне было двенадцать! – кричал Эфра. – Но теперь я тебя убью.

Эфра ловко уклонился и ударил под дых отцу, тот пошатнулся, но затем попытался ударить с ноги, только парень увернулся. Они дрались пару минут – отец был резок, удары были тверды, Эфра из-за худощавого сложения хорошо уклонялся и пытался нанести точечные удары – хотя из-за порыва эмоций он промахивался. Победу начал одерживать командующий. Лицо его было безумно. Долофоносу получилось ударить сына, и тот вылетел на улицу. Ему было так больно, что встать казалось невозможным. Но отец вышел, тяжело дыша, начал надвигаться на сына. Эфра сделал усилие над собой и, зачерпнув землю в кулак, бросил в лицо Долофоносу. Тот вскрикнул, зажимая глаза руками, а потом, разлепив глаза, увидел, что никого нет на земле. Эфра сбежал.

Долофонас поднял весь лагерь, приказывая отыскать «худого мальчишку в тёмном плаще». Невыспавшиеся, недовольные и перепуганные, люди начали искать. Но ничего не было видно – и через полчаса решили отложить до утра. Тому, кто его найдет, была объявлена награда – двойные порции еды. А для голодных людей это – всё.

Латрий испугался, потому что понял, что речь идёт про Эфру. Он гадал, что такого мог тот натворить, хотя, смотря на рассеченную бровь командующего, понимал, что между ними произошла драка, но непонятно, из-за чего. Он буквально трясся от страха, боясь, что выяснят, что Эфра с ним был на короткой ноге. В лагере всё перевернулось вверх дном: люди не тренировались, а весь день искали пропавшего; около десятка человек было отправлено прочесывать ближайшие леса и поля. Палатки перерывали несколько раз. Сосед Латрия выдал, что Эфра жил с ними. Командующий собрал всех троих, чтобы расспросить. Латрий истекал холодным потом.

– Как его звали? – спросил Долофонас, обводя взглядом присутствующих.

– Эфра, – отвечал самый младший парнишка.

– Когда и откуда он появился?

Помолчали.

– Раньше всех, – ответил тридцатилетний мужчина.

– Откуда? – он пристально уставился на Латрия. Тот под давлением высоким голосом произнёс: