Даже родному сыну и даже через сорок лет.
Еще отец ссылается на полное отсутствие продуктов в магазинах захудалого уездного города, что все колхозные урожаи уходят в ненасытную Москву и на сорокатысячный город в день выделяется всего триста литров молока, которые конечно не доходят до покупателей в магазинах.
Может, все так оно и было, только и смягчающие обстоятельства в деле имеются.
Чтобы отец не говорил, наличие родителей жены в деревне всего-то в шести километрах от города, а у них целой коровы, теленка, овец, кур и множества кроликов в клетках снижает уровень правды в его словах. Уж недостатка молока, мяса, сметаны и творога лично нашей семье можно было точно не опасаться.
Только успевай носить от хлопотливой бабушки дары деревенские в город полными корзинами.
Всего скорее, отец все же откровенно признается, что построенный без должного опыта дом оказался очень холодным и его приходится зимой топить не переставая без особого толку. Поэтому, прожив в нем пару лет, он и предложил матери искать новое место для жительства, а дом взять, да и продать с концами.
Очень уж ему захотелось получить благоустроенную квартиру с горячей водой, газом и настоящим унитазом с подведенной канализацией, еще и с почти бесплатным отоплением от горячих чугунных батарей.
Дело чуть не дошло до развода, но родители все же собрались вместе, продали за немалые по тем временам восемь с половиной тысяч тогда еще полновесных советских рублей недавно построенный дом и выехали из Поволжья на поиски лучшей доли.
На выбор перед ними оказалось три места жительства – маленький город Подпорожье почти в трехстах километрах от Ленинграда, не знаю уж на что там собирался польститься отец. Кириши с его нефтекомбинатом и ядовитым дрожжевым заводом в ста пятидесяти и самый ближайший к Ленинграду город при атомной станции в восьмидесяти километрах.
Поехали сразу в самый ближний, куда уже ходит электричка, тут уже дошли до первого в активно строящемся городе магазина «Балтика».
После минутной экскурсии и лицезрения прилавков мать сказала, как отрезала, коротко и сурово:
- Остаемся здесь жить!!!
Пять видов вареной и полукопченой колбасы, имеющихся в тот момент в свободной продаже, а так же беспрепятственно отпускаемые труженикам оранжевые апельсины потрясли ее не избалованную прежде такими натюрмортами душу советского человека до предела!
Через год получили две комнаты в общежитии, еще через год – двушку на окраине города, жилье и правда раздавали быстро.
Единственно, для этого отцу пришлось перейти с места хорошо оплачиваемого рабочего-монтажника на в два раза меньше оплачиваемую должность мастера участка, согласно полученному образованию и желанию начальства. Можно было взять трешку на выбор, но она оказалась расположена на первом этаже в угловой квартире, поэтому отец отказался в пользу двушки на третьем этаже.
Поэтому я жил до поступления в училище в комнате вместе с сестрой и ничуть об этом не переживал.
Даже и не знал, что это не очень то и хорошо, таким неизбалованным оказался я, как и весь наш советский народ.
Поэтому я с интересом осматриваю помещение магазина, ведь за эти десять лет тут ничего особо не изменилось, с семьдесят первого по восемьдесят второй годы.
После этого мы возвращаемся пешком домой, билеты на «Анжелику» лежат в кармане, я собираюсь на тренировку, пусть все мышцы сильно болят. Как-то я нагрузил их несоразмерно своему телу, но сжав зубы, я продолжаю активно разминаться и стучать кулаками в шингартах по груше.
