Пригибаясь к земле, на четвереньках она подползла к бездыханному телу. Тихо, будто самой себе, прошептала: «Твоя девочка будет жить! Я буду беречь её, пока сама жива! Спи спокойно…». Сказав это, она своей дрожащей рукой аккуратно вытащила из крепко сжатого кулака звезду Давида. Заметив у неё на шее овальный медальон на длинной цепочке, она быстро посмотрела по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, сняла его с шеи мертвой женщины. Затем, резким движением сунула всё это в карман и отползла назад. Вдалеке громко кашлянула выхлопная труба грузового автомобиля. Женщина вздрогнула и быстрым неосознанным движением прижала ладонью правый карман своей куртки. На площади лаяла целая стая злых собак, и доносились короткие грубые выкрики немецких солдат. Страх, который так долго поглощал каждую клетку, подступил к горлу, голова закружилась, в глазах потемнело, она вдруг почувствовала сильное волнение, и холодные мурашки пробежали от живота наверх. Её вырвало…
Когда она свернула на родную улицу, то сразу обратила внимание, что из трубы дома, в котором она жила, валил густой дым. Это означало, что её муж уже вернулся и растопил печь. Она на секунду остановилась. Глубоко вдохнула носом, сжав губы в трубочку, медленно выпустила весь набранный воздух и пошла к дому, ускоряя шаг. Сначала она подумала, что не будет говорить мужу о маленькой девочке на чердаке. Она дала обещание той незнакомой женщине уберечь её дитя и боялась реакции мужа. Вдруг он не поймёт, не поддержит её благородство и, решив защитить свою семью, сдаст девочку. Но подойдя к дому, она решила, что скрывать такое будет нечестно по отношению к своей семье, ведь она подвергает их опасности, они должны знать. На крыльце ещё раз остановилась. Она не имела понятия, как сообщить такое. С чего начать этот разговор? Женщина закрыла глаза, помотала головой, словно отбиваясь от дурных мыслей, перекрестилась и нерешительно схватилась за толстую деревянную ручку. За дверью было тихо. В её голове вдруг нарисовалась картина: «Она заходит в дом, а там при свете свечи за столом сидят муж, сын и маленькая девочка. Муж поворачивается к ней с лицом, требующим объяснений. Его густые черные брови напряжены, а в глазах застыл страх и немой укор оттого, что, она мать, которая подвергла смертельной опасности своего ребёнка». Тут же она нахмурилась и, ещё не войдя в дом, разозлилась на мужа. «Как он не понимает, что это маленькая девочка ни в чём не виновата!? Что она ребёнок и напугана! Неужели он может допустить, чтобы маленькую девочку, одного возраста с их сыном, жестоко убьют! Идёт война! Сейчас тяжёлое время для всех! И что же станет, если люди не будут помогать друг другу?»
Она толкнула дверь и вошла в дом. Муж сидел у окна и чистил свои сапоги, сын возле печи на полу играл с соломенной куклой. Она быстро оглядела маленькую комнату, тускло освещенную светом керосиновой лампы. Обе кровати стоящие по углам были заправлены покрывалами, сшитыми из множества разноцветных лоскутков. В изголовье каждой кровати лежали друг на друге по две подушки в белых наволочках с красивыми небольшими вышивками ручной работы. В центре комнаты небольшой стол, на котором стоял самовар, глиняный горшок, накрытый салфеткой, и керосиновая лампа. К столу были приставлены две широкие лавки. На деревянном полу три длинных узких половика. Справа на табуретке большой железный таз с холодной водой, ещё несколько тазиков на полу, сложенные друг в друга. Умывальник, полотенце на гвоздике и маленькое зеркало. Слева небольшая белая печь, с одной стороны заставленная горшками и котелками. Пустая бельевая верёвка через всю комнату и лестница на чердак. Девочки в комнате не было…
