– Когда они к тебе приходили?
– Вчера.
Я подскочил с места и подбежал к окну.
– Сбрендил что ли? – прошипел я, внимательно оглядывая двор. – а ну, как они за тобой шли?
– Я петлял. Хвоста вроде не было…
– Вроде?..
Во дворе все было тихо. Подозрительных личностей не наблюдалось. Нигде не кружили бритые братки и не шныряли неприметные личности с погонами под джинсовыми куртками.
– Через парадную не выходи, – посоветовал я, – иди через черный ход. Там рядом кусты, танк спрятать можно. Понял?
– Понял. А ты от мотоцикла избавься. Где он у тебя?
– На стоянке.
– Хочешь, я его заберу? – предложил Дрюня.
– Не надо. Пусть стоит.
– А если найдут? Тебе же квитанцию выписывали и в журнале небось отметили. Там же фамилия будет стоять!
– Будет, только не моя. Права у меня левые, сам делал. Чужая там фамилия.
Дрюня восхищенно присвистнул.
– Ну и крут же ты, Пуля! Все предусмотрел!
– Всего предусмотреть невозможно. Ты-то как меня нашел?
– Сказал тоже! Я-то знал, кого надо искать. Ты же сам, пока у меня на даче сидел и стволы ждал, объявления в газете подчеркивал. Вот я по ним и прошелся. Первый же адрес твоим оказался.
Я чертыхнулся: надо же было так лопухнуться.
– Газету выкини, а лучше сожги, – приказал я.
– Я ее съем, – серьезно ответил Дрюня. – Я в кино видел.
– Ага, – промолвил я и глубоко задумался. Если Дрюня меня так легко обнаружил, то и другим это сделать будет несложно. Андрей может думать все, что угодно, но мы свое знакомство не прятали, я к ним частенько приходил. Рано или поздно выплывет, что мы знакомы. А если кто-нибудь сочтет необходимым покопаться в нашем прошлом, то без особого труда установит, что мы служили в одной бригаде. И тогда все…
– Я тебе машинку подогнал, – промолвил Дрюня, с отвращением глядя на недопитый чай. – Восьмерку. Выглядит паршиво, но бегает хорошо.
– Где надыбал?
– Дак на твои бабки куплена. Она стоит всего пятьсот баксов.
– Чего так дешево? – поинтересовался я.
– А в ней мужик угорел, – равнодушно оповестил меня Дрюня. – В смысле, того… Самоубийством, значит, жизнь покончил. Шланг закинул в салон и каюк! Машина на улице стояла, солнышко тоже помогло. Вонища в салоне стоит неимоверная, как в скотомогильнике. И пассажирского кресла впереди нет, с корнем выдрано. Но тебе в самый раз будет. Только сильно не светись, машинка приметная.
– В каком смысле?
– Ну, мужик ее в лотерею выиграл, «Богатырские пельмени» кушать любил, вот и сподобился выиграть. У нее с бортов еще не все наклейки содраны. Я пробовал отмыть, но их, по-моему, проще закрасить.
– Ключи давай, – вяло произнес я.
Дрюня положил на стол пару ключей и уставился в окно.
– На веселое дело идешь, – хмуро произнес он. – Может, все-таки остановишься?
– Высказался? Полегчало? Давай, дуй отсюда, не забудь, через черный ход.
Андрей тяжело вздохнул и поднялся с места. В прихожей, потоптавшись у порога, он повернулся ко мне.
– Знаешь, – тихо сказал он, – видеть знакомые имена на могилах не слишком приятно…
– Вали отсюда, – устало протянул я, – я спать хочу…
* * *
Охота была не слишком удачной. На рынке, где солдатики слегка расслабляются, удалось поймать всего лишь двоих. Один – здоровенный жлоб, пьяный вдрызг, сам сел в машину, когда ему предложили подвести до блок-поста. Другой, маленький и верткий, успел даже снять автомат с предохранителя, прежде чем получил по башке тяжелым куском железной трубы.
Большого забрали почти сразу. Он был сильным, мог пригодиться на подсобных работах. На маленького никто даже толком не взглянул. Когда его выпихнули из машины, джигиты смеялись, что русские в армию детишек стали принимать. Уж больно худеньким и миниатюрным был паренек. Такого даже бить не хотелось, жалко.
